СТАТЬИ

Вопрос о существовании в политических образованиях, создаваемых и возглавлявшихся племенами древнетюркского круга, тех или иных фискальных практик при достаточной скудности источников, тем не менее, вызывает различные точки зрения у исследователей. В настоящей работе суммированы все прямые и косвенные свидетельства о каких-либо фискальных сборах в Тюркских каганатах, а также в регионально преемствовавших политических образованиях – возглавлявшихся каганами из племен се-янь-то 薛延陁/薛延陀 и уйгур в Центальной Азии, тюргеш – в Средней Азии, кыркыз в Хакасско-Минусинкой котловине. Отдельного внимания заслуживают свидетельства, касающиеся оседло-земледельческих владений западно-тюркских династий на территории Средней Азии и Афганистана. В результате сведения воедино разрозненных источниковых данных оказалось возможным выявить следующие закономерности (которые, в общем, не являются вполне предсказуемыми, учитывая совокупный опыт исследования кочевнических обществ). Во-первых, нет данных, что кочевническое население, принадлежавшее к господствующей племенной группе, каким-либо образом эксплуатировалсь (что, естественно, не исключает существования каких-либо других практик внутренеенго перераспределения). Во-вторых, с кочевнических и охотничьих племен, оказавшихся в подичненном положении, все сборы осуществлялись натуральной продукцией, при том без какой-либо закономерности и исключительно по усмотрению непосредственно стоявших над ними представителей главенствующего племени. В-третьих, сборы с покоренного оседло-земледельческого народа осуществлялись, исходя из сложившихся ранее в той или иной местности практик. Назначавшиеся над такими подчиненными народами сановники центральной власти, существовавшие наравне с местными династическими правителями, не вмешивались во внутреннюю политику последних непосредственно, и должны были, судя по всему, лишь контролировать своевременность выплат среди прочих обязательств, которые предполагал их подданический статус. Собранные свидетельства дают важный материал для теоретических обобщений, связанных с выработкой критериев оценки степени сложности тех или иных кочевнических политических образований.

Скачать JATS

Введение

Под племенами древнетюркского круга мы подразумеваем совокупность племен, начиная с тюрк, создававших в период VI–X вв. различные политические образования на территории Центральной и Средней Азии. Династиям тюркских каганов непосредственно преемствовали в том или ином регионе династии из покоренных им прежде племен: се-янь-то 薛延陁/薛延陀 и уйгур в Центральной Азии, тюргеш в Средней Азии, с народом кыркыз связывается политическое образование в Хакасско-Минусинской котловине; различные локальные владения, генетически или политически связанные с династией западных тюрков существовали в Афганистане. Касающиеся их материалы, по причине вхождения этих племен в одну культурную общность и господства среди них общих политических традиций, мы рассмотрим в совокупности.

А.Н. Бернштам писал: «Мы не знаем, вернее – не имеем данных в орхоно-енисейских текстах о том, в какой форме подчиненные племена вносили дань» [Бернштам, 1946, с. 146]. Другие исследователи в целом упоминали об обязанности зависимых племен платить подати и нести службу [Gabain (v.), 1949, S. 39; Krader, 1963, p. 184; Spuler, 1966, S. 143]¹. Согласно И. Эчеди, в возглавляемом тюрками объединении главенствующее эксплуатировало поборами натуральной продукцией подвластные племена в своих интересах, без какой-либо закономерности и какого-либо чиновничества [Ecsedy, 1977, p. 7–9]. По С. Дивитчиоглу, так называемые «внутренние племена» не подвергались каким-либо поборам, но лишь спорадическими сборами обеспечивали устойчивость всего племенного союза, и только для «внешних», т.е. покоренных племен устанавливался налог или дань (vergi/ haraç), за чем следил tudun [Divitçioğlu, 2005, s. 212–213, 239]. Т.Дж. Барфилд только с Се-ли 頡利 каганом связывает попытку введения регулярного налогооблажения у тюрков [Barfield, 1992, p. 145]. Е.И. Кычанов ссылается на мнение Мори Масао о взимании шадами нормированного налога [Кычанов, 2010, с. 124, 133]. Сам Е.И. Кычанов, основываясь на сообщении ЧШ² о зарубках для учета призываемых на военную службу людей и лошадей (чжэн-фа бин-ма 徵發兵馬), а также налогов (кэ-шуй 科稅) и разного скота (цза-чу 雜畜), делает вывод о существовании в Тюркских каганатах воинской повинности и регулярном характере взиманий с населения и покоренных народов, характеризуя это, скорее, как «налог» – «хотя бы в отдельные периоды и в отдельных его регионах», – но не «дань», поскольку, хотя и то, и другое взималось в установленном размере, налог отличает то, что он носит регулярный характер [Кычанов, 2010, c. 132, 133, 335, 336].

Г.Б. Бабаяров среди источников финансового дохода Западно-тюркского каганата перечисляет такие: «1) подать, собираемая с зависимых кочевых племен; 2) дань, собираемая с вассальных оазисных владений; 3) использование ценностей или ископаемых богатств каждого подвластного края; 4) сборы с зарубежных караванов и торговцев; 5) доход от торговли шелком и различными металлами (в основном, железо); 6) добыча, полученная в результате битв и различных военных действий (грабеж, завоевательные походы и др.)». Организацией и контролем за сборами ведали тудуны³, чьи ставки с войсками из практических соображений не нарушать инфраструктуру и не мешать сформировавшейся экономике подвластных территорий, организовывались на относительном отдалении от городских центров [Бабаяров, 2012, с. 44; Бобоёров, 2018, б. 314–316].

Конкретный материал, насколько нам известно, не суммировался исследователями, что будет сделано в данной работе. Поскольку отличия владений восточных и западных тюрков (включая, соответственно, их региональных преемников) состояли в доли в них оседло-земледельческого населения, сообразно рассмотреть их раздельно.

Сведения источников о сборах с подвластного кочевнического населения

ЧШ (цз. 50) и БШ (цз. 99), говоря о тюрках, упоминают, что «их рекрутирование для участия в походах людского и конского состава, [и то, что они] устанавливают подати (вар.: налоги) мелким скотом, тогда [этого] вырезается на дереве количество, прикрепляется к железному наконечнику стрелы, скрепляется печатью, принимается за достоверный документ» (其徵發兵馬科稅雜畜輒刻木為數幷一金鏃箭蠟封印之以為信契) [Цэнь Чжун-мянь, 1958б, с. 501, 518]⁴ (ср.: [Liu Mau-Tsai, 1958, Bd. I, S. 9])⁵. Так же в ТД (цз. 197), где перед кэ-шуй 科稅 стоит еще иероглиф цзи 及, а в ТПХЮЦ (цз. 196) здесь вместо цзи 及 написано гун 共, с тем же значением) [Цэнь Чжун-мянь, 1958б, с. 530, 605]⁶.

В 627 г. подведомственные Ту-ли 突利 кагану, назначенному Се-ли 頡利 каганом, племена си 奚 (татбы) и си 霫 восстали потому, что он «сбирал беззаконно» (лянь цюй у-фа 斂取無法) [Цэнь Чжун-мянь, 1958б, с. 618].

Следующим по хронологии упоминанием будет известие из биографии А-ши-на Шэ-эр 阿史那社爾, с титулом То шэ 拓設. Сам будучи подчинен Се-ли 頡利 кагану, по версии ЦТШ (цз. 109), он руководил хэ-гу 紇骨, тун-ло 同羅 (очевидно, выпущено: [хуэй-]хэ [迴]紇, [пу-]гу [僕]骨, см. ниже) и «другими» (等) телэскими (те-лэ 鐡勒) племенами (чжу бу 諸部), а в СТШ (цз. 110) сказано, что ему были подведомственны телэские племена (чжу бу 諸部) хуэй-хэ 迴紇, пу-гу 僕骨 и тун-ло 同羅 [Цэнь Чжун-мянь, 1958б, с. 174, 787–788, 790; Цянь Бо-цюань, 1992, с. 100]⁷. Согласно ЦТШ (цз. 109): «Все вожди удивлялись и в душе презирали его неспособность быть богатым, Шэ-эр говорил: “племя (племена?) поскольку богато, для меня этого достаточно”, все вожди в такой же степени боялись и любили его» (諸首領或鄙其不能富貴社爾曰部落既豐於我便足諸首領鹹畏而愛之) [Цэнь Чжун-мянь, 1958б, с. 788]. По СТШ (цз. 110), «управлял народом десять лет, не облагал налогами; некоторые убеждали обильно собирать налог, чтобы тратить на себя, он отвечал: “племя (племена?) в избытке, для меня достаточно”. Поэтому вожди повсеместно любили его» (治眾十年無課斂或勸厚賦以自奉答曰部落豐余於我足矣故首領鹹愛之) [Цэнь Чжун-мянь, 1958б, с. 790] (см. еще: [Skaff, 2012, p. 79–80]).

Источники описывают ситуацию во владениях Се-ли 頡利 кагана накануне выступления танских войск в 3-й год эры правления чжэнь-гуань 貞觀 (30.01.629–17.02.630) так. Согласно ТД (цз, 197; так же, с небольшими текстологическими расхождениями ЦТШ (цз. 194а) и ТПХЮЦ (цз. 195): [Цэнь Чжун-мянь, 1958б, с. 1958, с. 536–537, 558, 586]), ситуация кагана усложнялась тем, что «Се-ли когда назначал [на должности] ху 胡 (т.е. согдийцев), отдалился от соплеменников (族類); люди [из народа] ху были алчной натуры (и) сильно нечестны, поэтому законы (и) приказы возрастали, войны ежегодными делались; из-за [того, что] люди государства (國中) мучились; племена (部) откалывались (= изменяли); год за годом большие снега [выпадали], домашних животных (六畜) много умирало; в пределах государства большой голод [был]; Се-ли издержки (用度) недостаточны [были], (он) увеличил (удвоил?) сборы (фу чжун-лянь 復重斂) с племен (部); вследствие этого подчиненные (ся 下) не в состоянии давать [стали]; со всех сторон (內外, букв. ‘внутри и снаружи’) многие восстали»⁸. Несколько иначе текст представлен в СТШ (цз. 215а) [Цэнь Чжун-мянь, 1958б, с. 614]: «Тюрков обычаи простые; Се-ли сблизился с китайским ученым мужем Чжао Дэ-янь; на одаренного этого человека полагался, [почему он] понемногу государством управлять стал, к тому же, передал власть ху, отдалил от себя сородичей (宗族), не использовал их [на службе]; организовывал войска ежегодно ходить [в походы] по [пограничным] сторонам, подчиненные (ся 下) не в состоянии мучиться [стали]; ху натура безрассудно алчная, многократно изменчивая, [они] не могли поверить командам, непостоянные (неустойчивые); ежегодно великий голод, [они] взимали сборы (лянь 斂) жестоко (и) тяжело; племена (部) еще больше откалывались»⁹. Подобное изложение представлено в ЦЧТЦ (цз. 192, с. 19а–19б): «Изначально тюрков натура доброй (и) законы и приказы простые [были]; Cе-ли заполучил китайца Чжао Дэ-янь [, которого] назначил на должность; Де-янь монополизировал право наказывать и награждать, много изменил стародавние обычаи, административные приказы [стали] жестоки, люди государства (國人) начали [испытывать] плохое отношение, Се-ли, к тому же, много доверял ху и пренебрегал тюрками; люди [из народа] ху были алчны, много колеблющимися [в своих основах]; войны ежегодными сделались; как раз тогда большие снега глубиной несколько чи 尺¹⁰ [выпали], скота (雜畜) много умирало, год за годом голо, голодный народ повсеместно замерзал и умирал от голода; Се-ли издержки (用度) недостаточны [были, несмотря на] тяжелые сборы (чжун-лянь 重斂); племена (部) вследствие этого со всех сторон (內外, букв. ‘внутри и снаружи’) возроптали; племена (部) многие мятежным [становились], войска все больше»¹¹.

Сообщения из биографии А-ши-на Шэ-эр 阿史那社爾, скорее всего, должны толковаться, исходя из данных о Се-ли 頡利 кагане и также Ту-ли 突利 кагане, когда Се-ли 頡利 каган, судя по всему, каким-то образом стал увеличивать фискальную нагрузку, при этом не только на покоренные племена, но и на собственное племя.

Правитель се-янь-то 薛延陁/薛延陀 *Йенчю Бильге каган, получив в 9-й месяц 16-года эры правления чжэнь-гуань 貞觀 (30.09–28.10.642) (ЦФЮГ, цз. 978, с. 25б–26а) от танского императора согласие на заключение союза, скрепленного родством, «поэтому обложил налогом все племена [в виде] овец (и) лошадей для того, чтобы предоставить [императору] подарок при помолвке [этим] имуществом» (於是稅諸部羊馬以為聘財) (ЦФЮГ, цз. 978, с. 26а; ср.: [Цэнь Чжун-мянь, 1958б, с. 231]). В [31.07.]643 его племянник (сюн-цзы 兄子) Ту-ли шэ 突利設 в качестве дара за обещанный брак доставил ко двору 50 тыс. лошадей (馬), 10 тыс. голов крупного рогатого скота (牛) и верблюдов (橐駝), 100 тыс. овец (羊) [Цэнь Чжун-мянь, 1958б, с. 230 (СШ, цз. 3), 1001; Bielenstein, 2005, p. 414]. По другим источникам, собранный у племен скот не добрался до места. Согласно ТД (цз. 199), 延陀先無府藏調斂其國且行萬里既涉沙磺無水草而羊馬多死遂後期 ‘янь-то прежде не имели казны и налогов, их владение, к тому же, простиралось на огромное расстояние (букв. десять тысяч ли) поскольку, проходило через песчаные и безводные пастбища и овцы и лошади многие погибли и прибыли не в срок’ [Цэнь Чжун-мянь, 1958б, с. 696] (ср.: [Taşağıl, 2004, s. 133]). В ЦТШ (цз. 199б) текст имеет некоторые изменения: 然夷男先無府藏調斂其國往返且萬里既涉沙積無水草羊馬多死遂後期 ‘однако И-нань прежде не имел казны и налогов, его владение в оба конца, к тому же, [простиралось] на огромное расстояние (букв. десять тысяч ли) поскольку, проходило через пески, полные безводных пастбищ, овцы и лошади многие погибли и прибыли не в срок’ [Цэнь Чжун-мянь, 1958б, с. 687–688]. В ТПХЮЦ (цз. 198) и также в ВСТК (цз. 344) текст дан несколько короче: 延陀先無府藏調斂其國且行萬里既涉沙磧無水草羊馬多死遂後期 ‘янь-то прежде не имели казны и налогов, их владение, к тому же, простиралось на огромное расстояние (букв. десять тысяч ли) поскольку, проходило через песчаные и безводные пастбища, овцы и лошади многие погибли и прибыли не в срок’ [Цэнь Чжун-мянь, 1958б, с. 698] (ср.: [Taşağıl, 2004, s. 140; Кюнер, 1961, с. 43, 44]). Более кратко и с другим акцентом сказано в ТХЯ (цз. 94, с. 10а): 薛延陁何患無君因多以羊馬為聘禮經沙磧耗死過半 ‘се-янь-то какое беспокойство? Не имеют правителя по причине многочисленности, чтобы овец и лошадей в качестве свадебного дара должные, бывшие в песках, уменьшились и умерли больше половины’. ЦФЮГ (цз. 978) сказано так: 然延陀無府藏調斂其國往返且萬里既沙積無卿羊馬逸死遂後期 ‘однако янь-то не имели казны и налогов, их владение в оба конца, к тому же, [простиралось] на огромное расстояние (букв. десять тысяч) ли¹² поскольку пески скопившиеся не имелось чиновников овцы и лошади разбежались и умерли и прибыли не в срок’ [Цэнь Чжун-мянь, 1958б, с. 231] (ср.: [Chavannes, 1904, p. 9]). СТШ (цз. 217б) излагает так: 延陀無府庫調斂於下不亟集又度磧水草乏馬羊多死納貢後期 ‘янь-то не имели казенных складов и налогов, далее не торопились собираться, к тому же переходили пустынные пастбища устали лошади и овцы умерли; платили дань не в срок’ [Цэнь Чжун-мянь, 1958б, с. 703] (ср.: [Taşağıl, 1999, s. 102]). ЦЧТЦ (цз. 197, с. 9а–9б): 薛延陀先無庫廐真珠調歛諸部徃返萬里道渉沙磧無水草耗死將半失期不至 ‘се-янь-то изначально не имели складов (и) конюшен (стойл); Чжэнь-чжу обложил налогами все племена в оба конца, огромное расстояние (букв. десять тысяч ли), поскольку проходили через пески и безводные пастбища, иссякло и умерло половина, не дошло’.

Это событие, вероятно, в дальнейшем нашло отражение в сетованиях телэских племен на преемника этого кагана танскому императору (ТХЯ, цз. 96, с. 14а; ЦТШ, цз. 3, с. 21а–21б; ЦЧТЦ, цз. 198, с. 20б–21а; ЦФЮГ, цз. 977, с. 21а–21б; ТПХЮЦ, цз. 198; СТШ, цз. 217а; см. также тексты [Цэнь Чжун-мянь, 1958б, с. 244, 245, 694, 716]). Для нас имеет значение неоднократное упоминание источников об отсутствии у се-янь-то 薛延陀 какой-либо отлаженной налоговой системы, а также и здесь указание на то, налоги брались именно натурой, поскольку трансформация соответствующих контекстов в цитированных источниках показывает соответствие в понимании «казны» и «складов», а также «налогов» и того, для чего предназначены конюшни (стойла).

Следующее упоминание связано с уйгурской династией¹³. По СТШ (цз. 215б, с. 1а), в 822 г., когда уйгурский каган собрал дар за новобрачную принцессу Тай-хэ 太和, две тысячи племенных вождей (бу-цюй 部渠) «внесли» (на 納, вар. ‘собрали’), 20 тыс. лошадей (馬), тысячу верблюдов (它) (ср.: [Mackerras, 1972, p. 115]). Исходя из упоминания количества, речь, очевидно, идет о предводителях родоплеменных единиц разного таксономического уровня.

Эти источники показывают исключительно натуральный характер сборов, практикуемых в среде тюрков и их преемников на территории Центральной Азии, которые, к тому же, если и имели какую-то установленную фиксированную меру, она могла не соблюдаться. Несколько дополняют эти сведения данные памятники древнетюркской рунической письменности.

В надписи Бильге кагана примечательно косвенное указание, раскрывающее сущность войн со степными племенами: «(в) [возрасте] двадцать лет (моих) басмылского ыдокута, [из] моего клана народ был, караван не отправил (он) поскольку, воевал (я) … покорил (букв. ввел внутрь), имущество (?) … домой (букв. в направлении дома) доставил (букв. привел) (я)» (БК, Х, стк. 25: jegirmi jašïma basmïl ïdoq[qu]t oγušum bodun ӓrti arqïš ïdmaz tijin sülӓdim q[… …]t² ičgӓrtim qalïŋ … ӓbirü kӓlürtüm)¹⁴. Эта «карательная экспедиция», как выразился Л. Базен, должна относиться к периоду между 22.01.703 и 09.02.704, и, видимо, была совершена в район Бешбалыка [Bazin, 1991, p. 181]. Данный эпизод, показывает то, каким образом сбираемые подати поставлялись в ставку тюркского кагана. Упоминание «каравана» можно соотнести с просьбами предводителей телэских племен в 647 г. танскому императору основать в степи сеть ямских станций вплоть до территорий уйгуров, на которые помимо прочего должен был свозиться в качестве выплат (ТХЯ, ЦТШ: чун фу-шуй 充賦稅; ЦЧТЦ: чун цзу-фу 充租賦; ЦФЮГ: чун фу 充賦; СТШ: фу 賦) двору соболий (куний?) мех (дяо-пи 貂皮), при этом во всех текстах, кроме ТХЯ, говорится о ежегодном характере выплат (ТХЯ, цз. 73, с. 9б; ЦТШ, цз. 3, с. 22б; ЦЧТЦ, цз. 198, с. 27б; ЦФЮГ, цз. 170, с. 16б; СТШ, цз. 217а, с. 3б; см.: [Цэнь Чжун-мянь, 1958б, с. 250; Liu Mau-Tsai, 1958, Bd. I, S. 244–245, 418]). Если исходить из того, что это предложение поступило от племен, вероятно, можно думать, что они транслировали собственные практики.

Кроме того, гипотетически можно составить представления о характере продукции, предоставляемой тюркским каганам в качестве податей или дани от фактически или номинально зависимых народов. Вероятно, для этого следует ориентироваться на фрагменты Хушо-Цайдамских памятников, заостряющих внимание на каких-либо материальных ценностях.

В одном месте этих текстов от лица Бильге кагана сказано: «В том месте пребывая, с табгачским народом (5) [дела] уладил (я), золото, серебро, вышитую парчу, /4/ шелковые ткани без нужды (= в достатке) так(им образом) (= вследствие этого) дает (он)» (КТ, Хб, стк. 4–5 = БК, Хб, стк. 3–4: bu jirdä olorup tabγač bodun birlä (5) tüzültüm altun kümüš isgiti /4/ qutaj buŋsuz anča birür, ср.: [Bazin, 1963, p. 91; Clauson, 1972, p. 261]). Подобная конструкция встречается в надписи Тоньюкука, где согдийцы «желтое золото, белое серебро, девушек и (незамужних) девиц, верблюдов, драгоценности без ограничений (= в достатке) принесли» (Тон, II, Южн., стк. 4(48): sarïγ altun ürüŋ kümüš qïz qoduz ägri täbi aγï buŋsuz kälürti). В другом фрагменте Хушо-Цайдамских текстов, где описывается тризна по Кюль тегину и перечисляются представители пришедших выразить почтение народов, упоминается, что «от табгач[ского] кагана Ишийи Ликенг¹⁵ пришел, один тюмен (букв. множество) драгоценностей¹⁶, золота, серебра без ограничения принес (он)» (Кб, стк. 12: tabγač qaγanta išіji likӓŋ kӓlti bir tümӓn aγï altun kümüš kӓrgӓksiz kӓlürti). В надписи Бильге кагана от его лица описываются его достижения на фоне предшественников и среди них сказано о том, что «желтое золото (и) светлое серебро, окаймленный шелк, [приятно] пахнущую парчу, собственных (т.е. имевших владельцев)¹⁷ скакунов, жеребцов, черных соболей, (12) голубых белок для тюрков (моих), для народа (моего) добывая, отдавал (я), организовывая, отдавал (я) … […] без ограничений (букв. нужды, недостатка) сделал (я)…» (БК, Хб, стк. 11–12: […sarïγ altu]nïn ürüŋ kümüšin qïrγaγliïγ qutajïn kinlig ešg[itis]in özlik atïn adγïrïn qara k[išin] (12) kök tӓjӓŋin türkümӓ bodunuma qazγanu birtim iti birtim … [...]n² buŋsuz qïltïm). В том фрагменте надписи Бильге кагана, где уже описывается его тризна, сказано, что «Отца (его) Лисюн¹⁸ Тай сенгюна под предводительством пятьсот мужей-воинов пришли; благовонные курения … […] золото, серебро без ограничения принес (он); поминальный мускус принеся, установил (он), сандаловое¹⁹ дерево принеся, сам … […]» (БК, Ха, стк. 11: qaŋï lisün taj sӓŋün bašad[u] biš jüz ӓrӓn kӓlti qoqïlïq … […] altun kümüš kӓrgӓksiz kӓlürti joγ jïparïγ kӓlürüp tikӓ birti čïntan ïγač kӓlürüp öz jar[…]), и далее: «(12) столько народа волосы, уши, щеки резали; добрых скакунов, черных соболей, голубых белок без числа все оставили» (БК, Ха, стк. 12: bunča bodun sačïn qulqaqïn yaŋ[aqïn b]ïčdï ӓdgü özlik atïn qara kišin kök tӓjӓŋin sansïz qop qot[t]ï). Упомянутые «голубые белки», судя по всему, являлись тарбаганами [Aydın, 2016, s. 31–32].

Продукция, поступавшая от табгачей, т.е. империи Тан, хотя и оседло-земледельческой державы и отнюдь не подчиненной тюркам, представляет собой, в основном, предметы роскоши, отнюдь не необходимые для кочевнического быта. Однако, это упоминание важно для контраста, ведь в то время то, что добывалось от кочевнических и, видимо, охотничьих народов (лошади, соболи, тарбаганы) отражало привычные запросы степного населения. Характерно, что и те, и другие продукты упоминаются не только в качестве полученных каганом, но также и как пожертвованные умершим. Из раскопок комплекса Бильге кагана известно большое количество различных предметов из золота и серебра [Bahar vd., 2002; Баяр, 2004].

Касательно покоренных кочевнических народов есть сообщение о племенах те-лэ 鐵勒 у западных тюрков. Это вообще первое сообщение о существовании каких-то сборов с покоренных племен.

Когда западная часть племен те-лэ 鐵勒 была покорена западно-тюркским Чу-ло 處羅 каганом, часть источников говорит, что он обложил их «тяжелыми налогами [, собираемыми] их предметами» (хоу шуй-лянь ци у 厚稅歛其物), и, подозревая измены се-янь-то 薛延陀, собрал (шу 集) и казнил вождей (куй-шуай 魁帥), тогда все племена восстали (СШ, цз. 84; БШ, цз. 99; ТД, цз. 199; ТПХЮЦ, цз. 198) [Цэнь Чжун-мянь, 1958, с. 86, 87, 677, 679, 682, 692–693]. В ЦТШ (цз. 195) Чу-ло 處羅 каган «напал на все племена те-лэ», «взимал тяжелые налоги их предметами» (厚斂其物), а, опасаясь се-янь-то 薛延陀, что они устроят бунт, собрал их вождей (цюй-шуай 渠帥) несколько сотен и всех покарал [Цэнь Чжун-мянь, 1958б, с. 707]. В ЦФЮГ (цз. 995, с. 12б–13а), «тяжелые налоги [, собираемые] их предметами», обозначены как хоу шуй ци у 厚税其物. Так же в ЦЧТЦ (цз. 180, с. 25б–26а), где говорится о казни «глав племен» (цю-чжан 酋長). В иной подаче: эти племена стали его подданными (чэнь 臣), но он «собирал подати безмерно» (чжэнь шуй у-ду 徵稅無度), что вызвало ропот среди племени се-янь-то 薛延陀, почему он собрал их вождей (цю-шуай 酋帥) больше ста человек и казнил, тогда все племена восстали (ЦТШ, цз. 199б) [Цэнь Чжун-мянь, 1958, с. 684]. Выражение чжэнь шуй у-ду 徵稅無度 представлено в сокращенном отрывке в ЦФЮГ (цз. 956, с. 40б–41а). В ЦЧТЦ (цз. 192, с. 28а–28б) сказано о покорении всех племен чи-лэ 敕勒 (вм. те-лэ 鐵勒) силой, кажого из которых он сделал подданным (чэнь 臣), после чего «собирал подати безмерно» (чжэнь шуй у-ду 徵稅無度), каждое из племен роптало, почему он казнил их «главарей» (цюй-шуай 渠帥) больше ста человек, в результате чего они восстали. В разделе СТШ (цз. 217а) об уйгурах говорится, что Чу-ло 處羅 каган напал на те-лэ 鐵勒 и подавил их (гун се 攻脅), а далее «вымогал их имущество (= богатство)» (поу-цзэ ци цай 裒責其財) [Цэнь Чжун-мянь, 1958, с. 715], а, когда они начали возмущаться, казнил их вождей (цю-хао 渠豪)²⁰.

Согласно ТД (цз. 199, с. 4б–5а), ТПХЮЦ (цз. 917, с. 3а–3б) и ЦТШ (цз. 194б, с. 8а), западно-тюркский *Тон джабгу каган назначил местным правителям западных территорий (西域諸國王) титулы *elitbär (кит. се-ли-фа 頡利發), а вместе с ними (並) отправил *todun (кит. ту-тунь 吐屯) по одному человеку, следить за сбором податей (чжэн-фу 征賦) [Цэнь Чжун-мянь, 1958а, с. 217] (ср.: [Chavannes, 1903, p. 24; Yu Taishan, 2014, p. 5, 22, note 8])²¹, или, по ЦЧТЦ (цз. 187, цз. 28б), где сказано только о *todun (кит. ту-тунь 吐屯), они были поставлены к ко всем подданным западных территорий (西域諸國皆臣之): «каждому послал ту-тунь [, чтобы] держать под наблюдением и контролировать их подати» (遣吐屯監之督其征賦). Вероятно, эти сведения относятся по большей части к оседло-земледельческим владениям, однако, отдельные свидетельства позволяют судить о том, что, с точки зрения, правящей группы кочевников, принимаемые меры в отношении групп населения, отличающихся хозяйственно-культурной принадлежностью, не сильно разнились. У восточных тюрков тодуны ставились над киданями [Цэнь Чжун-мянь, 1958б, с. 62; Liu Mau-Tsai, 1958, Bd. I, S. 126; Bd. II, S. 556, Anm. 650] и племенами ши-вэй 室韋 [Цэнь Чжун-мянь, 1958, с. 62; Liu Mau-Tsai, 1958, Bd. I, S. 126].

Есть свидетельства о взимании с покоренных племен у уйгуров.

В биографии Чжан Чжун-у 張仲武, согласно версии ЦТШ (цз. 180, с. 7а), си 奚 и кидане оба имеют уйгурских «опекающих посланников» (цзянь-ху ши 監護使), «контролировавших, чтобы ежегодная дань [выплачивалась]» (ду и сун-гун 督以歲貢); по версии СТШ (цз. 212, с. 17б), у уйгуров «обычно» (常有) были вожди (цю-чжан 酋長), которые держали под наблюдением (цзянь 監) си 奚 и киданей, для контроля (ду 督) «ежегодной дани» (сун-гун 歲貢) (см, также: [Малявкин, 1974, с. 45, 113–114, прим. 164]). В версии ЦЧТЦ (цз. 246, с. 41а) о си 奚 и кидане «принадлежали» (羈屬) уйгурам, над каждым стоял «надсмотрщик» (цзянь-ши 監使), который среди прочего «каждый год контролировал их дань и подати» (суй ду ци гун-фу 歲督其貢賦).

Какие-то выплаты упоминаются со стороны побежденного племени, видимо, и в согдийском тексте Карабалгасунской надписи, но контекст дискуссионен. Ёсида Ютака читает в стк. 18: [tw]γ ZY krt’k ‘payment (?) and accumulation(?) of nice trasure’ [Yoshida, 2020, p. 062, 063].

Для сравнения следует привести данные китайских источников о кыркызах. В ТПХЮЦ (цз. 199) сказано: «их воинов число считается в 30 тысяч; спрашивают, [сколько] в действительности, говорят: призывают в таком случае простой народ, а также все окраинные (= пограничные) племена, подчиненные недавно, полностью» (其兵數號三十萬問其實乃曰徵發則百姓及諸蕃部落役屬者盡行), и далее: «их налоги (шуй-шу 稅輸) – соболий (куний) мех и голубая шиншилла» (其稅輸貂皮及青鼠) [Цэнь Чжун-мянь, 1958б, с. 725]²²]. СТШ (цз. 217б) дает соответствующий фрагмент иначе: «всего регулярных воинов – все племена, поставленные в зависимость недавно» (凡調兵諸部役屬者悉行), и далее: «внутри соболь, голубая шиншилла являются податями (фу 賦)» (內貂鼠青鼠為賦) [Цэнь Чжун-мянь, 1958б, с. 731]²³.

В следующей части будут рассмотрены сведения о политике кочевнических правителей в отношении оседло-земледельческих подданных, а вся информация суммирована в сравнительно-сопоставительном ракурсе.