Аннотация. Древнеиндийские наставления в благочестивом поведении – дхармасутры и дхармашастры – недвусмысленно осуждают потребление алкогольсодержащих напитков. Хотя в науке давно известно о широком распространении в Древней Индии слабоалкогольных напитков наподобие браги (сура́), существование перегонки (дистилляции) остаётся спорным. В статье на основании сведений дхармашастры «Законы Ману», политического трактата «Артхашастра», древнеиндийской науки любви «Камасутра», медицинского текста «Сушрута-самхиты», буддийских, драматических и других сочинений реконструируется теория и практика отношения к опьяняющим напиткам в Древней Индии первых веков нашей эры. Статья содержит краткий историографический обзор от Р. Митры до Дж. Макхью. Особенность «Законов Ману» заключается в том, что они осуждали и одновременно признавали широкое распространение и естественность пьянства (pāna, mada, madyapa), а также напитков (surā и madya). «Законы Ману» и «Артхашастра» свидетельствуют об отсутствии перегонки алкогольных напитков в первых веках н.э. «Артхашастра» рекомендует и регламентирует продажу и качество различных опьяняющих напитков, включая разновидности суры и виноградное вино (madhu). Её рецепты показывают широкое применение пряностей, патоки, цветов различных растений для приготовления различных алкогольсодержащих напитков. «Камасутра» относит суру (зерновой, прежде всего рисовый напиток, хотя в ведийские времена скорее ячменный), майрею (напиток из патоки сахарного тростника вместе с плодами дерева meṣaśṛṅgī – Odina pinnata или Gimnema sylvestre, плюс три сорта миробалана), асаву (плоды слонового дерева, сироп сахарного тростника и мед) и виноградное вино к атрибутам любовного общения. Сура и асава должны быть в доме, а умение их готовить – необходимо для «науки любви». Медицина Древней Индии советовала умеренное употребление опьяняющих напитков, приравнивая их к напитку бессмертия амрите. Буддийские сочинения, в частности «Гирлянда джатак» Арьяшуры, и драма Калидасы «Шакунтала» напоминают об их повсеместном распространении.

Скачать JATS

Введение, или «а не хлопнуть ли нам по рюмашке?»

«Руси есть веселие пити, не можем без того быти», – заметил некогда князь Владимир. А Индии? Поелику ответа на сей вопрос Креститель Руси не давал, придётся искать его самостоятельно. Российский индолог А.А. Вигасин заметил, что «в Индии, как и повсюду, были в употреблении разного рода алкогольные напитки [см.: Aalto, 1963]: рисовая водка или настои из фиников или медоносных цветов» [Вигасин, 2021(1), с. 18]. Вопрос, однако, в том, умели ли древние индийцы получать алкоголь (спирт) путём перегонки (дистилляции). Ведь водкой может называться лишь напиток, полученный в результате смешения перегнанного (выкуренного) спирта с водой (ГОСТ 33880-2016). Между тем мнения индологов по вопросу о перегонке разнятся. Так, Ф.Р. Оллчин видел в найденных археологами в Матхуре и на Шайхан-Дхери сосудах свидетельство дистилляции уже во II в. до н.э. – IV в. н.э. [Allchin, 2020, p. 15–16, 21–23, 26], а Марианна Оорт пошла дальше и предположила, что упомянутая в «Атхарваведе» школы Пайппалада (5.10 и 8.12) сура́ тоже была продуктом перегонки (дистилляции), известной индийцам уже в ранневедийский период, то есть на рубеже 1-го – 2-го тыс. до н.э. [Oort, 2020, p. 29–30; 2002, p. 355–360; см. также перевод А. Лубоцкого: Atharvaveda-Paippalāda, 2002, p. 43–47]. Джеймс Макхью не считает сосуды из Матхуры и Шайхан-Дхери доказательством перегонки и в целом предпочитает говорить о пивоварении и сбраживании (ферментации) применительно к Древней Индии [McHugh, 2014, p. 46–49, 58–59; 2020(1), p. 41–61]. Ирфан Хабиб на основании анализа средневековых индийских и арабо-персидских текстов считает, что перегонка проникла в Индию из Персии не ранее XIII в. н.э. [Habib, 2020, p. 65–66; 1985, p. 207–208].
В данной статье на основании литературы дхармашастр, «Артхашастры», «Камасутры», пуран и медицинских трактатов реконструируется отношение к алкогольным напиткам в Древней Индии. Поскольку датировка всех этих памятников остаётся достаточно расплывчатой [Вигасин, 1984], постольку хронологически в статье охватываются первые несколько столетий нашей эры.

Сервировка, или о терминологии

Древнеиндийские обозначения алкогольсодержащих напитков трудно переводить на русский язык. В нём существует известная терминологическая нечёткость. Так, слово «вино» по своему происхождению связано с напитком из винограда, но словосочетание «виноградное вино» никому не режет глаз или ухо. Ведь есть хлебное вино (водка), яблочное, грушевое, абрикосовое, пальмовое и прочие вина. И это лишь обозначения по источнику сырья для их производства. Ещё два слова, известные из детских сказок, – мёд-пиво – тоже крайне размыты по значению. Мёд как напиток (ставленый мёд, питный мёд) сегодня глубокий анахронизм, а медовуха, хотя и регламентируется ГОСТ Р 57594-2017 Медовухи. Общие технические условия, не имеет там однозначного определения, ибо может быть изготовлена не только из мёда, но и из сахара, патоки, прополиса, перги…¹. Слово «брага» используется самогонщиками для обозначения перебродившего сырья, из которого гонят самогон. То есть брагой ныне называют не самостоятельный напиток, а материал, необходимый для получения спирта разной крепости. Конечно, бессмертное «поминки справим, бражки наварим» из кинофильма «Огонь, вода и медные трубы» позволяет считать брагу самостоятельным напитком, но, по свидетельству В.И. Даля, она готовилась из самого разного сырья и потому без оговорок данное слово применять можно с огромной осторожностью:

«…домашнее, крестьянское, корчажное пиво; хлебный напиток, иногда более похожий на квас. Брага простая, ячневая, на одних дрожжах, без хмелю; брага пьяная, хмельная, пивцо, полпивцо с хмелем, весьма разных качеств… Овсяная брага варится из распаренного, высушенного и смолотого овса, из овсяного солода; пшенная, буза, из разварного и заквашенного пшена, иногда с медом и хмелем. Пермяки варят бузу или брагу изо ржаной муки, с малиной… | Винокур. винное сусло в броду, спущенный затор: сделав на варю затор, его покидают на часок для соложения, затем кипятят, студят льдом и спускают в квасильню или бродильный чан; дня через 3–5, затор выбродил и называется брагой…» [Даль, т. 1, 1880 (1978), с. 122].
С пивом ещё сложнее, поскольку ныне принятый ГОСТ 31711-2012 считает пивом «пенистый напиток, полученный из пивоваренного солода, хмеля и/или хмелепродуктов и воды с применением или без применения зернопродуктов, сахаросодержащих продуктов в результате брожения пивного сусла, содержащий этиловый спирт, образовавшийся в процессе брожения сусла»², между тем ещё следует доказать, что алкогольсодержащие напитки Древней Индии вообще содержали хмель (английское слово «эль» до конца XVII в. означало слабоалкогольный напиток из солода без хмеля, но ныне оно относится к разновидности пива, наряду с портером и стаутом³).

В статье по возможности будут использоваться санскритские термины для обозначения алкогольсодержащих напитков.

Дегустаторы, или немного об историках опьяняющих напитков Древней Индии

Первопроходцем в изучении алкогольных напитков в Древней Индии стал пандит Раджендралал Митра, который в 1873 г. опубликовал соответствующую статью в журнале Азиатского общества Бенгалии; в начале XXI в. ее переиздали в сборнике его трудов и в коллективной монографии под редакцией Д.Н. Джха [Mitra, 1873 [2020]; 2007]. Р. Митра был уверен в том, что сура (surā), которую использовали в ведийских ритуалах саутрамани (sautrāmaṇī, жертвоприношение Индре) и ваджапея (vājapeya, разновидность возлияния сомы), означает арак – алкогольный напиток из риса [Mitra, 1873, p. 2]. Исследователь зафиксировал утрату сурой ритуального статуса в послеведийские времена, связав запрет на употребление алкоголя с «Махабхаратой» и литературой смрити («Законы Ману» и «Яджнавалкья-смрити»), но признав широкое употребление спиртных напитков в действительности и показав их прославление в тантрической литературе.
В 1922 г. Дхирендра Кришна Бос издал брошюру «Вино в Древней Индии», в которой собрал сведения классических индийских источников, а также свидетельств иноземных авторов – греков, китайцев и арабов, об употреблении индийцами алкоголя и других опьяняющих веществ [Bose, 1922]⁴. Труд Д.К. Боса выстроен по жанрово-хронологическому принципу. Сначала перечисляются цитаты из канонических сочинений – Вед, дхармашастр, пуран, эпических поэм «Махабхарата» и «Рамаяна», буддийских и тантрических текстов. Затем идут стоящие особняком «Артхашастра» («Наука политики»), «Камасутра» («Наука любви») и аюрведа. Потом приводятся сообщения иноземных традиций, выдержки из авторской индийской литературы и скульптурные композиции, относящиеся к потреблению вина.

Суждения Д.К. Боса подчас поверхностны и не подкрепляются источниками. Так, он утверждал, что уже во времена «Ригведы» (по его датировке, в первой половине 2-го тыс. до н.э.) существовали винные лавки (grog shops), а вино или пиво хранили в кожаных мехах. Бос ссылался на «Ригведу» (I.191.10). В переводе Т.Я. Елизаренковой данный отрывок читается так: «К солнцу я прикрепляю яд, (Как) мехи (dṛ́tim) — в доме у обладателя браги (surāvataḥ)» [Ригведа, 1989, с. 234]. Переводчица в комментарии отметила, что брага «была профаническим хмельным напитком, противопоставленным соме (sóma-) – сакральному галлюциногенному напитку бессмертия богов (его вкушали также жрецы)» [Ригведа, 1989, с. 665; см. также: McHugh, 2021(3), p. 49–72]. Большинство выдержек из «Ригведы», собранных Д.К. Босом, относятся именно к соме – напитку, который не содержал алкоголь [Бонгард-Левин, Грантовский, 2001, с. 117–132; Houben, 2003 [2020]; Kochhar, 2000, p. 98–104; 2020, pp. 99–118]. Д.К. Бос сослался на фрагмент «Атхарваведы» (IV.34.6), включающий в себя упоминание вина. Т.Я. Елизаренкова дала весьма необычный перевод: «С прудами из жира, с медовыми берегами, с водою-сурой... (súrodakāḥ)» [Атхарваведа, 2005, с. 207, 448], хотя более точно «океанами суры» [Monier-Williams, 1899, p. 1236]. Значение слова не очень ясно, но перечисленные блага описывают небесный мир и наслаждения, доступные совершавшим правильные жертвоприношения (Атхарваведа, IV.34). На основании «Законов Ману» и других дхармашастр Д.К. Бос пришел к выводу о том, что в эпоху смрити строго запрещалось потребление вина членами высших каст. Он цитировал и «общее мнение» пуран (преданий о старине), что пьяницы в итоге попадут в ад, понесут наказание и даже «убийство пьяницы скорее акт благочестия, чем тяжкий грех».
В 1961 г. вышла монография Ома Пракаша «Еда и напитки в Древней Индии (с древнейших времён до 1200 г. н.э.» [Prakash, 1961], построенная по хронологическому принципу. Изложение в целом следует хронологии древнеиндийской литературы и династий: доисторические цивилизации; ведийский период (2000–800 гг. до н.э.⁵); времена сутр, раннего буддизма и джайнизма (800–325 гг. до н.э.); эпоха эпоса и «Законов Ману» при династиях Маурьев и Шунгов (325 г. до н.э. – 75 г. н.э.); эпоха Кушанов и Сатаваханов (75–300 гг. н.э.); времена Гуптов (300–750 гг.); послегуптские времена (750–1200 гг.). В приложении VIII Пракаш перечислил термины, обозначающие различные алкогольные напитки Древней Индии [Prakash, 1961, p. 298–301]. Его монографию отличает широкое применение текстов дхармасутр, шраутасутр, грамматики Панини, медицинских трактатов и драматургии, буддийских и джайнских сочинений. Ом Пракаш использовал словосочетание «сок сомы» (Soma juice) вместо «пиво-сома» (Soma-beer), которое широко применял Р. Митра в 1873 г. Пракаш полагал, что в ведийскую эпоху суру готовили из забродившего ячменя или дикорастущего риса путём перегонки (distillation) [Prakash, 1961, p. 24–25]. Исследователь подчеркнул популярность опьяняющих напитков во времена Панини, предположив, что индийский грамматик упоминает виноторговцев (śauṇḍika, IV.3.76), винокурню/перегонный завод (distillery, āsutī, V.2.112) и закваску (āsavya, III.1.126) [Prakash, 1961, p. 43]. В «Восьмикнижии» Панини встречаются термины madya и surā, означающие спиртные напитки (III.1.100 и II.4.25 соответственно). По «Гаутама-дхармасутре», брахманам они всегда запрещены (śuklavāco madyaṃ nityaṃ brāhmaṇaḥ, II.25 (у Г. Бюлера II.20 [The Sacred Laws of the Āryas, 1879, p. 186; ср.: The Gautama-Dharma-Sūtra, 1966, p. 22]). В буддийской и джайнской литературе «крепкие напитки называются madya, но общее обозначение всех спиртных напитков из зерна – surā» [Prakash, 1961, p. 71]. «Буддийская «Виная-питака» перечисляет пять видов суры: из рисовой муки, из лепешек (cakes), из вареного риса, из закваски и с добавлением пряностей» (surā nāma piṭṭhasurā pūvasurā odanasurā kiṇṇapakkhittā saṃbhārasaṃyuktā mereya nāma pupphāsava phalāsavo madhvāsavo guḍāsavo saṃbhāra saṃyukto, IV.110) [Prakash, 1961, p. 75; The Book of the Discipline, 2004 [1940], p. 385].

Пракаш уделял особое внимание данным «Артхашастры» (II.25), где собраны сведения о производстве и потреблении алкогольных напитков и указана должность надзирателя за ними (surādhyakṣa) [Prakash, 1961, p. 94–96]. Историк отдельно собрал сведения эпоса о разновидностях суры и других алкогольных напитков, включая kīlāla, maireya, vāruṇī и āsava [Prakash, 1961, p. 118]. Сообщения «Артхашастры», «Законов Ману» и эпоса Пракаш относит к временам Маурьев и Шунгов. Спиртные напитки кушанской эпохи Пракаш реконструировал по сообщениям медицинских трактатов «Чарака-самхита» и «Сушрута-самхита», а также «Вишну-дхармасутре» [Prakash, 1961, p. 151–153]. Алкогольные напитки времён Гуптов исследователь описал на основе джайнского трактата «Ангавиджджа», пьес Калидасы и Ашвагхоши, пуран и «Камасутры».
В 2020 г. Д.Н. Джха издал коллективную монографию «Напиток бессмертия: очерки о перегонке и потреблении алкоголя в Древней Индии» [Jha, 2020], получившую восторженный отзыв Р. Махалакшми [Mahalakshmi, 2021, p. 147–150]. В книгу вошли десять статей разных лет, посвященных проблемам реконструкции потребления и производства алкоголя в Древней Индии.
В 2021 г. американский историк Джеймс Макхью опубликовал фундаментальную монографию «Порочное пивоварение: алкоголь в индийской культуре и религиях», а также серию статей о различных спиртных напитках Древней Индии в разных журналах [McHugh, 2020(1–2); 2021(1–4)]. Исследование отличается тщательным анализом терминологии и описания древних рецептов в различных древнеиндийских сочинениях. В отличие от работ предшественников, монография Макхью [McHugh, 2021(1)] строится по филолого-тематическому принципу и отличается определённым юмором. Так, после введения, где оговариваются сложности исследования древнего пивоварения и передачи иноязычных названий на английском языке, идёт «Аперитив: сура – прототип спиртного напитка Индии». Две основные части названы кругами, или раундами (хотя слово round имеет ещё значение «бродильный чан»). «Круг первый: напитки и питье» состоит из пяти глав-чаш (cup): «Сура, сделанная из зерна», «Сахарный тростник, вино, пальмовый сок (toddy) и другие напитки», «Варение суры и общественное потребление алкоголя»», «Роскошное и эротическое потребление алкоголя в письменных текстах»», «Потребление алкоголя, здоровья и болезни в аюрведических текстах. «Круг второй: напитки и религия» включает пять чаш: «Напиток в обряде, мифах и эпосе», «Отброс зерна и горе от пьянства: нравственность, порок и закон», «Сохранённая сура: спиртное в Тантре», «Огненная вода и оживление мертвого: алкоголь в поздних санскритских источниках». Далее Макхью предлагает «Дижестив: что мы знаем об этом веществе (stuff), из-за которого всё идёт криво?». Исследователь обыгрывает как оборот классического санскритского трактата «Законы Ману» о суре – «грязный отброс зерна» (surā vai malamannānāṃ, XI.94), так и английский сленг: stuff означает «наркота».
Таким образом, тема алкогольсодержащих напитков Древней Индии исследована достаточно глубоко. Задача моей статьи заключается лишь в систематизации и уточнении некоторых особенностей их восприятия древними индийцами.

«Пить или не пить»: «Законы Ману» об алкоголе

Изучение Древней Индии началось с «Законов Ману», и не следует без необходимости отступать от традиции. Данный трактат рассказывает о правилах благочестивого поведения брахманов, кшатриев, вайшьев и шудр, или попросту разъясняет, что такое хорошо и что такое плохо. Пьянству и алкогольсодержащим напиткам в «Законах Ману уделено довольно много внимания. Прежде всего их авторы решительно осуждают пьянство (pāna, mada, madyapa):
«VII.47.Охота, игра в кости, спанье днем, злословие, женщи|ны, пьянство, пение, музыка, танцы и бесцельное путешествие – группа из десяти [пороков], порожденных желанием… 50. Пьянство, игра в кости, женщины и охота – по порядку [перечисления] – эту четверку надо считать наихудшей в группе [пороков], порожденной желанием» (Законы Ману / ЗМ, VII.47: mṛgayākṣā divāsvapnaḥ parivādaḥ striyo madaḥ | tauryatrikaṃ vṛthāṭyā ca kāmajo daśako gaṇaḥ || VII.50: pānamakṣāḥ striyaścaiva mṛgayā ca yathākramam | etatkaṣṭatamaṃ vidyāccaturṣkaṃ kāmaje gaṇe) [Manu… 2005, p. 620; Законы Ману, 1992, с. 131].
«Пьянство (pānaṃ), общение с дурными людьми, оставление мужа, бродяжничество, спанье [в неположенное время], проживание в другом доме – шесть действий, порочащих женщину» (ЗМ IX.13: pānaṃ durjanasaṃsargaḥ patyā ca viraho’ṭanam | svapno’nyagehavāsaśca nārīsaṁdūṣaṇāni ṣad) [Manu… 2005, p. 748; Законы Ману, 1992, с. 186].
«Брахман, отупевший от пьянства (madamohitaḥ), может пьяным попасть во [что-нибудь] нечистое, или даже произнести ведийские тексты, или совершить другое, чего не должно совершать» (ЗМ, XI.97: amedhye vā patenmatto vaidikaṃ vāpyudāharet | akāryamanyatkuryādvā brāhmaṇo madamohitaḥ) [Manu…, 2005, p. 854; Законы Ману, 1992, с. 237].
«Законы Ману» осуждают пьянство женщин: «Пьянство (pānaṃ), общение с дурными людьми, оставление мужа, бродяжничество, спанье [в неположенное время], проживание в другом доме – шесть действий, порочащих женщину» (ЗМ IX.13: pānaṃ durjanasaṃsargaḥ patyā ca viraho’ṭanam | svapno’nyagehavāsaśca nārīsaṁdūṣaṇāni ṣad) [Manu… 2005, p. 748; Законы Ману, 1992, с. 186]. Если жена пьёт, то «Законы Ману» позволяют взять другую (ЗМ IX.80, madyapā).
Но особую ярость авторов «Ману-смрити» вызывал напиток сура:
«Сура – это грязный отброс (rnāla) зерна; грех (pāpman) также называется мала, поэтому брахману, кшатрию и вайшье никогда нельзя пить суры. Должно знать, что сура [бывает] трех видов: гауди, пайшти и мадхви⁶; как один из них, так и все не должны употребляться брахманам» (ЗМ XI.94–95: surā vai malamannānāṃ pāpmā ca malamucyate | tasmādbrāhmaṇarājanyau vaiśyaśca na surāṃ pibet || gauḍī paiṣṭī ca mādhvī ca vijñeyā trividhā surā | yathaivaikā tathā sarvā na pātavyā dvijottamaiḥ) [Manu…, 2005, p. 854; Законы Ману, 1992, с. 236–237].

Для ответа на вопрос о том, знали ли авторы «Законов Ману» и, шире, древние индийцы, жившие в первые века нашей эры, дистилляцию, следует внимательно изучить санскритский текст двух предшествующих шлок:
XI.91. surāṃ pītvā dvijā mohādagnivarṇāṃ surāṃ pibet | tayā sa kāye nirdagdhe mucyate kilbiṣāttataḥ || 92. gomūtramagnivarṇaṃ vā pibedudakameva vā | payo ghṛtaṃ vā maraṇād gośakṛdrasameva vā || [Manu…, 2005, p. 853–854].
«Дваждырожденный, выпив по глупости суру, пусть пьет кипящий хмельной напиток; когда он обожжет им тело, тогда он освобождается от греха; | или надо пить, пока не умрет, кипящую коровью мочу, воду, молоко, коровье масло или жижу коровьего навоза» (пер. С.Д. Эльмановича и Г.Ф. Ильина с исправлением П. Оливелла) [Законы Ману, 1992, с. 236–237; Manu…, 2005, p. 219, “he should drink boiling-hot liquor”].
Ключевой термин – agnivarṇa, дословно «цвета огня». М. Моньер-Уильямс пишет «горячий, огненный (о спиртных напитках)» (“hot, fiery (said of liquor) Mn. xi, 90 and 91), то есть цитирует именно данный фрагмент «Законов Ману» [Monier-Williams, 1899, p. 5], хотя и в несколько иной нумерации. На правоту Патрика Оливелла указывает применение термина agnivarṇa в следующей строке – «кипящая коровья моча» (gomūtramagnivarṇaṁ). Перевод С.Д. Эльмановича вызывает устойчивую ассоциацию с крепким спиртным напитком, способным гореть (водкой, полугаром, пенником) и должен быть признан не вполне точным.
Однако даже брахманы – авторы «Законов Ману» – признавали: «Нет греха в употреблении мяса, спиртных напитков и в | плотских удовольствиях – таков образ жизни живых существ; но воздержание [от всего этого приносит] большую награду» (V.56: na māṃsabhakṣaṇe doṣe na madye na ca maithune | pravṛttireṣa bhūtānāṃ nivṛtistu mahāphalā) [Manu… 2005, p. 568; Законы Ману, 1992, с. 106–107].

«Следует производить торговлю опьяняющими напитками»: рецепты «Артхашастры»

«Артхашастра» Каутильи содержит целый раздел «Надзиратель за питейным делом»⁷ (surādhyakṣa, II.25 (42)) [Артхашастра, 1993, с. 124–128; Arthaśāstra, 1921, p. 291–297; Arthaśāstra, 1972, p. 169–173]. В трактате упоминаются не только напитки разной крепости, изготовленные из виноградного и зернового сырья с различными добавками, но и питейные дома. Описание питейных домов и производства спиртных напитков развеивает представление о трезвой Индии, независимо от степени точности изложения рецептов и количества заведений.

«Артхашастра» перечисляет такие виды напитков: медака, прасанна, асава, аришта, майрея⁸, мадху (medakaprasannāsavāriṣṭamaireyamadhūnām, II.25.16); а также белое вино (śvetasurāyāḥ, II.25.31); вино, смешанное с кунжутным маслом; вино с примесью сахарной патоки, «большое вино» и вино с пряностями (sahakārasurā rasottarā bījottarā vā mahasurā saṃbhārikī vā, II.25.32, пер. В.И. Кальянова) [Артхашастра, с. 126–127; Arthaśāstra, 1972, p. 172]. В.И. Кальянов следовал варианту издателя «Артхашастры» Ганапати Шастри, однако в сноске упоминал и другой вариант, трактующий sahakāra как манго [Артхашастра, 1993, с. 622, примеч. 32]. Именно этот вариант выбрал А.М. Самозванцев: «напитки из сока манго, из сока сахарного тростника или [тот], основу [которого составляет винный] экстракт, [и] “великий напиток”, или [напиток со многими] приправами» [Артхашастра, 2009, с. 112]. Rasottarā дословно означает «лучшая из сахарного тростника» (rasa). В.И. Кальянов оставил без внимания термин bījottarā, а именно его А.М. Самозванцев переводит как «тот, основу которого составляет винный экстракт». Буквальное значение слова – «из наилучшего зерна; первоначало». Поскольку в цитируемом санскритском оригинале два союза «или» (vā), теоретически возможны ещё два перевода: «наилучшее отборное вино из плодов манго или великое вино с пряностями» и «вино из сока манго, сахарного тростника, отборного зерна и великое вино с пряностями» – вопрос в соединении слов друг с другом. В.И. Кальянов противопоставляет «большое вино» («великий напиток» у А.М. Самозванцева) вину с пряностями, хотя грамматически они могу относиться к одному явлению. В любом случае в приготовлении хмельных напитков из соков манго и сахарного тростника, равно как и из зерна с добавлением пряностей или без оных, нет ничего невозможного: медака изготавливается из воды, рисовых зёрен и бродильных веществ (II.25.17), пряности, в том числе перец, добавляются в майрею (II.25.22); патока-phāṇita широко используется для получения разных напитков (II.25.19, 22, 23, 33–34) [McHugh, 2020(2); 2021(1); 2021(2); 2021(4)].

Рецепты «Артхашастры» не упоминают перегонки: вода соединяется с сырьём (у двух видов суры – медаки и прасанны – рисовые зерна и мука соответственно) и бродильными веществами (II.16–25).
Отдельный вопрос – перевод 24-го параграфа главы «Надзиратель за питейным делом»: mṛdvīkāraso madhu || В.И. Кальянов предлагает «“Сладкое вино” (мадху) есть виноградный сок» [Артхашастра, 1993, с. 126]. У А.М. Самозванцева читаем: «[Для приготовления] мадху [используется] виноградный сок» [Артхашастра, 2009, с. 111]. В издании Ганапати Шастри приводится комментарий: madhuvidhimāha – mṛdvīkārasa iti | drākṣārasaḥ pakvadrākṣāphalarasaḥ, madhu bhavati || «Сказано, мадху – это сок винограда. Виноградный сок получают из ягод винограда, и это – мадху» [Arthaśāstra, 1921, p. 294 (с. 327 файла); см. также Arthaśāstra, 1972, p. 171 (аналогичный комментарий Р.П. Кангле на маратхском)]. Возможны оба варианта. Единственное, что нужно подчеркнуть, – mṛdvīkā означает «преимущественно красный виноград» [Monier-Williams, 1899, p. 830].
«При празднествах, собраниях и процессиях надзиратель за питейным делом должен разрешить должен разрешить “свободное питье” в течение 4 дней. С тех, кто пьёт, не имея разрешения, следует взыскивать в конце празднества за каждый день» [Артхашастра, 1993, с. 127]. «И не следует отпускать опьяняющие напитки за бесценок или в долг, за исключением испорченных» [Артхашастра, 2009, с. 110].
Тем самым «Артхашастра» поощряет употребление опьяняющих напитков и лишена даже тени морализаторства относительно высших варн: никаких ограничений для брахманов в ней не предусмотрено.

Алкоголь, соблазнение и домохозяйство: советы «Камасутры»

Согласно «Камасутре» Ватсьяяны, единственная супруга «держит про запас и расходует сосуды с вином (сурой) и сосуды с наливками (асава); занимается покупкой и продажей, приходом и расходом» (IV.1.35: surākumbʰīnām āsavakumbʰīnāṃ ca stʰāpanaṃ tadupayogaḥ krayavikrayāv āyavyayāvekṣaṇam) [Vātsyāyana, 1900, p. 239; Vatsyayana, 2003, p. 96; Ватсьяяна, 2019, с. 00].
Приготовление возбуждающих напитков наряду с соками входит в шестьдесят четыре искусства, примыкающие к «Камасутре» (pānakarasarāgāsavayojanaṃ, I.3.15 (16 у Сыркина)) [Vātsyāyana, 1900, p. 30; Ватсьяяна, 2019, с. 54].
Продавцы вина (wine-merchants) перечисляются среди помощников гетеры (śauṇḍika, VI.1.9 или 50.9) и друзей мужчины (saurika, I.5.34, у А.Я. Сыркина – 37; [Vatsyayana, 2003, p. 27, 131]). Термин saurika более точно переводить как «продавец суры/браги», помня о том, что сура – алкогольный напиток на зерновой основе. Слово śauṇḍika означает как продавца спиртного, так и члена соответствующей смешанной касты [Monier-Williams, 1899, p. 1093].
Во время дружеского общения «При этом пусть гетеры подают и [сами] пьют вино, майрею, суру и асаву⁹ с различными закусками – соленьями, плодами, зеленью, овощами, горькими, острыми и кислыми приправами» (tatra madʰumaireyasurāsavān vividʰalavaṇapʰalaharitaśākatiktakaṭukāmlopadaṃśān veśyāḥ pāyayeyur anupibeyuś ca, I.4.23 (38 у Сыркина)) [Vātsyāyana, 1900, p. 53; Ватсьяяна, 2019, с. 57; Vatsyayana, 2003, p. 19; McHugh, 2021(1), p. 95, 116].

Достойным считается непьющий мужчина (anamadyapa, VI.1.12) [Vātsyāyana, 1900, p. 308]. Ватсьяяна указывает на случаи употребления опьяняющих напитков женщинами:
«На аштамичандру, каумуди, сувасанту и другие дни женщины из столицы, центров, маленьких городов обычно играют в жилище владыки с гаремными женами. Там после угощения (āpānaka) городские женщины вместе с гаремными женами — каждая с той, с которой знакома, — входят в женские покои; сидят, беседуя; принимают знаки уважения, пьют (prapītā) и к вечеру уходят» (V.5.11–12: aṣṭamīcandrakaumudīsuvasantakādiṣu pattananagarakʰarvaṭayoṣitām īśvarabʰavane *saha [Ch : saṭa] antaḥpurikābʰiḥ prāyeṇa krīḍā // tatra cāpānakānte nagarastriyo yatʰāparicayam antaḥpurikāṇāṃ pr̥tʰak pr̥tʰag bʰogāvāsakān praviśya katʰābʰir āsitvā pūjitāḥ prapītāś copapradoṣaṃ niṣkrāmayeyuḥ ) [Vātsyāyana, 1900, p. 290; Ватсьяяна, 2019, с. 115; см. также: McHugh, 2021, p. 103].
Для вступления в брак Ватсьяяна допускает овладение девушкой в состоянии опьянения:
«На аштамичандру или другой [праздник] пусть молочная сестра, напоив ее хмельным питьем и сославшись на какую-нибудь свою надобность, приведет в подходящее место к возлюбленному. Ничего не сознающую от опьянения, он лишает ее там чистоты [и действует далее] согласно сказанному раньше» (III.5.25, у Сыркина 24–25: aṣṭamīcandrikādiṣu ca dʰātreyikā madanīyam enāṃ pāyayitvā kiṃ cid ātmanaḥ kāryam uddiśya nāyakasya viṣahyaṃ deśam ānayet / tatraināṃ madāt saṃjñām apratipadyamānāṃ dūṣayitveti samānaṃ pūrveṇa) [Vātsyāyana, 1900, p. 230; Ватсьяяна, 2019, с. 95].
Джеймс Макхью подметил, что женское опьянение в обоих случаях связано с праздником аштамичандра [McHugh, 2021(1), p. 104]. Он полагает, что на употребление опьяняющих напитков указывает начало главы «О начале и прекращении наслаждения» [McHugh, 2021(1), p. 113]:
«В украшенных цветочными подношениями, наполненных благовонными ароматами и прибранных спальных покоях жилища горожанин вместе с друзьями и слугами приближается к совершившей омовение, нарядившейся и в должную меру отведавшей питья женщине, ведя ласковые речи и предлагая напиток» (II.10.1: nāgarakaḥ saha mitrajanena paricārakaiś ca kr̥tapuṣpopahāre saṃcāritasurabʰidʰūpe ratyāvāse prasādʰite vāsagr̥he kr̥tasnānaprasādʰanāṃ yuktyā pītāṃ striyaṃ sāntvanaiḥ punaḥ pānena copakramet) [Vātsyāyana, 1900, p. 177; Ватсьяяна, 2019, с. 81].
Дальнейшее описание указывает на совместное питье опьяняющих напитков: punaḥ pānenopaccʰandanam (II.10.4 (II.10.9 у А.Я. Сыркина) – «и снова – возбуждение напитком» [Vātsyāyana, 1900, p. 177; Ватсьяяна, 2019, с. 81]. После любовного соединения рекомендуется чаша вина: «Обняв ее левой рукой, с чашей вина в [правой] руке, он с ласковыми словами дает ей пить» (savyena bāhunā caināṃ parirabʰya caṣakahastaḥ sāntvayan pāyayet; II.10.7 (15 у Сыркина)) [Vātsyāyana, 1900, p. 178; Ватсьяяна, 2019, с. 81, ср. Vatsyayana, 2003, p. 70].
В целом «Камасутра», как и «Артхашастра», относится к алкогольсодержащим напиткам вполне положительно, хотя и советует выбирать непьющего мужчину (что актуально во все времена, особливо в России).

Лекари, проповедники и драматурги: древнеиндийская повседневность

В классической пьесе Калидасы «Шакунтала» получивший за находку кольца главной героини рыбак награду от царя делится ею со стражниками:
«Рыбак. Берите половину, люди добрые, чтобы было на что выпить. Джанака. Ну, рыбак, ты самый что ни на есть разлюбезный мне друг и приятель. Первое дело теперь пойдем туда, где выпить можно. Припечатаем дельце» (действие VI) [Калидаса, 1990, с. 433].
Старший современник Калидасы, буддийский поэт Арьяшура, живший в IV в., включил в «Гирлянду джатак» показательную «Джатаку о чаше» (соответствует джатаке № 512 Палийского канона) [Арьяшура, 1962, с. 155–161]. В ней царь Сарвамитра, «а за ним и весь его народ», активно употребляли опьяняющие напитки. Бодхисаттва решил положить этому предел, взял в руки чашу для питья суры и вошел в зал собраний, где царь сидел «со своими друзьями в то время, когда начались разговоры, какие обычно предшествуют питью суры, асавы, сидху, майреи и меда» (по контексту скорее madhu «виноградное вино»). Бодхисаттва произнес возвышенную проповедь о том, что «употребление опьяняющих напитков есть ужасное зло, влекущее за собою множество грехов». Итогом стала сознательная трезвость царя Сарвамитры и его подданных. Однако главное свидетельство джатаки – признание потребления опьяняющих напитков общей практикой Индии.
Медицинский трактат «Чарака-самхита» содержит особый «Раздел о об опьяняющих напитках» (Madyavargaḥ, I.27.178–195) [The Caraka Saṃhitā, 1949, p. 516–520]¹⁰. Данный текст рекомендует суру – напиток, заклеймённый «Законами Ману». В переводе фрагмента вино обозначает любой опьяняющий напиток.

prakṛtyāmadyamamloṣṇamamlaṃcoktaṃvipākataḥ | sarvaṃsāmānyatastasyaviśeṣa upadekṣyate || (178)	178. По природе вино кислое и горячительное, и говорят, оно (действует как) окислитель в пищеварении. Таково общее свойство. Далее описаны его особенности.
kṛśānāṃsaktamūtrāṇāṃgrahaṇyarśovikāriṇām | surāpraśastāvātaghnīstanyaraktakṣayeṣuca || (179)	179. Сура полезна для устранения газов (vāta), при недостатке молока и крови, истощении, затрудненном мочеиспускании, заболеваниях органов пищеварения (grahaṇi) и почечуе…
prāyaśo‘bhinavaṃmadyaṃgurudoṣasamīraṇam | srotasāṃśodhanaṃjīrṇaṃdīpanaṃlaghurocanam || (193)	193. Молодое вино обычно тяжёлое и усиливает болезни (doṣa), зрелое – очищает каналы тела и облегчает пищеварение.
harṣaṇaṃprīṇanaṃmadyaṃbhayaśokaśramāpaham | prāgalbhyavīryapratibhātuṣṭipuṣṭibalapradam || (194)	194. Вино приносит радость и удовлетворение, прогоняет страхи, боль и усталость, даёт уверенность, мужество, умственную бодрость, удовлетворение, прямоту и силу.
sāttvīkairvidhivadyuktyāpītaṃsyādamṛtaṃyathā | vargo ‘yaṃsaptamomadyamadhikṛtyaprakīrtitaḥ || (195)	195. Употребляемое достойными правильно и искусно, оно подобно нектару (напитку бессмертия). Итак, закончен седьмой раздел о опьяняющих напитках

На посошок аскету, или вместо заключения

Итак, древнеиндийская повседневность первых столетий нашей эры изобиловала употреблением различных алкогольсодержащих напитков. Хотя отрицательные последствия их злоупотреблением были хорошо известны, явное осуждение алкоголя встречается лишь в нравоучительной литературе смрити (см, например, русский перевод «Вишну-смрити» [Вишну-смрити, 2007, с. 117]) и проповедях. Вероятно, религиозные мыслители так рьяно выступали против питья суры, майреи, асавы и вина именно в силу крайней популярности этих напитков. Вместе с тем нет, видимо, достаточных оснований приписывать индийцам первых веков нашей эры перегонку и изготовление напитков, которые можно сопоставить с известными сегодня водкой, араком и прочими крепкими алкогольными напитками.