СТАТЬИ

В статье уточняется датировка голода, случившегося в Египте в первое десятилетие царствования Птолемея III Эвергета (246–222). В современной историографии господствует точка зрения, что датировать это бедствие следует 245 г. до н.э. Однако недавнее обнаружение полной версии иероглифического и демотического текста так называемого Александрийского синодального декрета, принятого 3 декабря 243 г. до н.э., заставляет пересмотреть прежнюю датировку. Дело в том, что в Александрийском синодальном декрете отсутствуют упоминания как о серии низких разливов Нила, так и о вызванном ими голоде, тогда как в Канопском декрете от 7 марта 238 г. до н.э. содержится красочный рассказ об этих событиях. Таким образом, низкие разливы Нила и вызванный ими голод следует отнести к 242–239 гг. до н.э., т.е. ко времени между датами принятия обоих декретов. 
В пользу такой датировки говорит и рассказ Афинея о том, как сиракузский тиран Гиерон II отправил на помощь египтянам гигантский корабль с продовольствием (Athen. V. 209a–b). Логично предположить, что построить и отправить такой корабль стало возможным только после окончания 1 й Пунической войны (264–241 до н.э.). Во время этой войны Гиерон должен был снабжать съестными припасами союзную ему римскую армию. Кроме того, в условиях активных боевых действий, ведущихся как на самой Сицилии, так и в омывающих ее водах, доставка в Сиракузы использованных для сооружения плавучего гиганта материалов из Сицилии, Италии, Иберии и Галлии до 241 г. до н.э. была бы, по меньшей мере, трудновыполнимой.

Скачать JATS

Предлагаемое исследование посвящено датировке сильного голода, охватившего Египет в царствование Птолемея III Эвергета (246–222 гг. – здесь и далее до н.э.). Нет никаких сомнений в том, что это бедствие произошло в период между 246–239/238 гг. (см. ниже). При этом, как будет показано на страницах представленной публикации, недавнее введение в научный оборот нового исторического источника позволило уточнить хронологические рамки данного события¹.

О египетском голоде времен Птолемея III, вызванном чередой низких разливов Нила, свидетельствует ряд источников². Прежде всего речь идет о так называемом Канопском синодальном декрете, принятом 7 марта 238 г. [Pfeiffer, 2004, S. 69–71] египетским жречеством в честь александрийской правящей четы: Птолемея III и Береники II (CGC 22186 = OGIS I. 56)³: «...когда однажды подъем реки был недостаточен и все жители страны были напуганы случившимся и вспоминали бедствие, происшедшее при некоторых других царях, когда все люди, живущие на земле, пострадали от засухи, они (Птолемей III и Береника II) преисполнились заботой об обитателях храмов и других жителях страны, проявили великую прозорливость и пожертвовали значительной частью своих доходов для спасения народа и с большими издержками закупали зерно в Сирии и Финикии и на Кипре и в некоторых других местах и привозили его в страну для спасения живущих в Египте» (OGIS I. 56, 13–18) [ср. Pfeiffer, 2004, S. 93–101].

О трехлетней серии низких разливов Нила говорится в грекоязычном папирусе из Большого Аполлинополя/Эдфу (P.Edfou, III. 8), как правило датируемом периодом правления Птолемея III [Ладынин, 2005, с. 235; Bonneau, 1971, p. 129, n. 614; Grabowski, 2010, S. 183; Huss, 2001, S. 374, Anm. 6; Ludlow, Manning, 2016, p. 157–158; Łukaszewicz, 1996]⁴: «Царя Птолемея приветствует податель световых сигналов Филота из числа клерухов, пребывающих в Большом Аполлинополе. Поскольку сейчас, как в течение длительного времени разлив является недостаточным, я хочу, царь, сообщить тебе о некоем приспособлении, применение которого не принесет тебе никакого вреда и посредством которого страна может быть спасена. Так как последние три года река не заливает высоколежащие поля, стране грозит такой голод, что ... но если ты пожелаешь, этот год ознаменуется изобилием. Я прошу тебя, царь, если ты сочтешь это за благо, прикажи стратегу Аристону снабдить меня провизией на 30 дней и как можно скорее отправить меня к тебе или ... обращение и если будет такова твоя воля, пусть посев начнется незамедлительно. Благодаря твоему решению, спустя 50 дней наступит обильная жатва во всей Фиваиде. Удачи»⁵.

О реалиях времен Эвергета, по мнению большинства исследователей, говорится и в произведении Афинея из Навкратиса «Пирующие софисты»; речь идет о рассказе, повествующем об огромном корабле «Сиракузия», подаренном Гиероном II Сиракузским некоему царю Птолемею (Athen. V. 209a–b): «На корабль погрузили шестьдесят тысяч медимнов хлеба, десять тысяч бочек {пифосов. – А.З.} с сицилийскими соленьями, две тысячи талантов шерсти и две тысячи талантов прочих грузов, не считая продовольствия для плывших на нем людей. Однако, когда к Гиерону стали приходить сообщения, что такой корабль в одни гавани вообще не сможет войти, в других же не будет находиться в безопасности, он решил послать его в дар царю Птолемею в Александрию, потому что в Египте тогда был недород. Так он и сделал: корабль был отведен в Александрию и там вытащен на берег»⁶ [Зелинский, 2017, с. 157–158; Bugh, 2007, p. 276–277; Buraselis, 2013, p. 100; Cameron, 1995, p. 290; Dixon, 2014, p. 149; El-Masry et al., 2012, S. 176; Hayden, 2018, p. 118–119; Huss, 2001, S. 368; Lampela, 1998, p. 54; Ludlow, Manning, 2016, p. 158; Pfeiffer, 2004, S. 209]⁷.

С высокой долей вероятности, о нескольких неурожайных годах, относящихся к правлению того же царя (Панов, 2017, с. 230, примеч. 178), говорится в автобиографической посмертной Стеле Тахебит (Lady Meux, 164, 16–17 = Панов, 2017, № 5.6, 16–17): «Я была той, кто поддерживал голодного (своим) имуществом каждый раз, когда Хапи был низким»⁸.

Наконец, не исключено, что намек на проблемы, связанные с низким разливом Нила времен Птолемея III, присутствует в одной из надписей, найденных в карнакском храме Хонсу (Urk. VIII, 63.f): «Я защитил твое обличие (т.е. Птолемея) от года мора и прогнал демонов недуга из того места, где ты находишься»⁹.

В современной историографии упомянутый голод, как правило, датируется 245 г.¹⁰ и напрямую связывается со вспыхнувшим в Египте восстанием, вынудившим Птолемея III прервать азиатскую кампаниюТретьей Сирийской войны (246–241) и вернуться домой [Ладынин, 2016, с. 294–295; Beyer-Rotthoff, 1993, S. 37–38; Bonneau, 1971, p. 126–130; Hauben, 1990, p. 33–34; Hölbl, 2001, p. 49; Huss, 2001, S. 373–374; Ludlow, Manning, 2016, p. 156–159; Pfeiffer, 2017, S. 91–92]¹¹. Однако недавнее появление нового источника поставило эту датировку под сомнение. Речь идет о полном тексте наиболее раннего из известных нам синодальных декретов, принятого египетским жречеством в Александрии 3 декабря 243 г.¹² в честь Птолемея III и его супруги¹³. Как мы увидим ниже, содержание этого документа подталкивает к выводу, что серию недостаточных нильских разливов и связанный с ней голод следует датировать не первыми годами Третьей Сирийской войны, а периодом 242–239 гг.

Необходимость пересмотра датировки интересующего нас бедствия обусловливается сравнительным анализом содержания Александрийского и Канопского декретов. Прежде всего, в первом из документов, в отличие от второго, отсутствует даже малейший намек на низкий разлив Нила и соответственно на охвативший Египет голод и связанные с ним мероприятия Птолемея III и Береники II [Панов, 2015, с. 457–465; El-Masry et al., 2012]¹⁴. При этом те сведения, которые присутствуют в обоих декретах, в более позднем Канопском даются гораздо менее подробно, поскольку ко времени его принятия они потеряли свою актуальность.

Так, составители Александрийского декрета уделили большое внимание благодеяниям Птолемея III, осуществленным им в первые годы царствования; а именно: приумножению храмового имущества, введению фискальных послаблений¹⁵, упразднению налоговых недоимок и объявлению амнистии¹⁶: «Он {Птолемей III} возложил жертвенные дары в храмы, когда принял [великую должность у своего отца]. (Что касается) тех жертвоприношений, которые принадлежали им ранее, так приказало его обличие, чтобы они оставались за ними. (Что касается) налогов властителя и повинностей, существовавших в Тамери, то он уменьшил их, кроме одного налога, который он упразднил совсем. (Что касается) имущества властителя, образовавшегося в виде недоимки у каждого человека в Египте в большом количестве серебром, то [он] это простил ради того, чтобы обрадовались воины и все живущие в его время. Освободил этот прекрасный бог большое число заключенных, находившихся в заточении много лет»¹⁷ ср. [El-Masry et al., 2012, S. 37–38, 52–53, 86–97]. В Канопском же декрете вышеупомянутые благодеяния более чем пятилетней давности либо вообще не упоминались, либо низводились до уровня абстракции: «…царь Птолемей … и царица Береника … Боги-Эвергеты совершили много больших благодеяний храмам по всей земле и приумножили меру почитания богов» [OGIS I. 56, 7–9; ср. Pfeiffer, 2004, S. 82–84].

Аналогичную ситуацию мы наблюдаем и в описании почитания Птолемеем III священных животных. Составители Александрийского декрета о действиях царя, осуществленных в этом направлении в период между возвращением из азиатского похода (245 г. – см. выше) и принятием соответствующего постановления (3 декабря 243 г. – см. выше) ср. [El-Masry et al., 2012, S. 41–42, 55–56, 104–110], рассказывают следующее: «Он {Птолемей III} сотворил много полезного для Хепа {Аписа}, Мерура {Мневиса} и всех священных животных, почитаемых в Тамери, превосходя сделанное до него кем-либо из предшественников. Он сам отправился в храмы, выспрашивая об их делах¹⁸. Его сердце было честным к их положению. Все, что выдали им для их святилищ, оказалось чрезвычайно роскошно»¹⁹. В свою очередь, составители Канопского декрета, говоря об этом относительно удаленном во времени событии, ограничились следующей короткой фразой: «…{Птолемей III и Береника II} проявляли неизменную заботу об Аписе и Мневисе и о других священных животных страны, сопряженную с большими тратами и издержками» (OGIS I. 56, 9–10) [ср. Pfeiffer, 2004, S. 84–86]²⁰.

Даже повествование о чрезвычайно важном для египтян возвращении Птолемеем Эвергетом «депортированных» персами богов (Fr.Gr.Hist. 260, F43 = Hier. Com. In Dan. XI, 6–9) [ср. Ладынин, 2007] в Канопском декрете выглядит гораздо более блекло, чем в предшествовавшем ему Александрийском²¹. В последнем, ср. [El-Masry et al., 2012, S. 39–40, 54–55, 97–103, 164–169] ситуация описана следующим образом: «Он сам позаботился о божественных статуях, увезенных с их мест в храмах Тамери в Речену, Хар, Херек, Сангар и Сетауш²², во времена осквернения храмов жалкими азиатами из Персии. Он обошел все чужеземные страны, разыскивая их. Он доставил (их) в Оба источника {одно из наименований Египта. – А.З.} с великим торжеством, насыщая алтари, находящиеся перед ними. Этот прекрасный бог, да живет он вечно, дал засиять этим статуям в их храмах, откуда их вывезли ранее, поскольку он о них»²³. Канопский же декрет содержит лишь следующий пассаж: «…царь после заграничной кампании возвратил в Египет статуи, вывезенные из страны персами, и поместил их в храмы, из которых каждая ранее была изъята» (OGIS I. 56, 10–11) [ср. Pfeiffer, 2004, S. 84–85, 87–88].

Таким образом, продемонстрированная здесь закономерность изложения информации в обоих документах²⁴, в совокупности с отсутствием упоминаний о голоде в первом из них (классическое свидетельство отсутствия), подталкивает к выводу о непосредственной близости данного бедствия к моменту принятия Канопского декрета. Чрезвычайно развернутое изложение событий, представленное в жреческом постановлении, принятом в Канопе, свидетельствует о бесспорной их актуальности и, если можно так выразиться, злободневности.

С таким положением вещей совершенно корректно соотносится и упоминание в P.Edfou, III. 8 и, возможно, – Lady Meux, 164 о связанной с голодом трехлетней серии низких разливов Нила (см. выше). По моему мнению, первый недостаточный нильский разлив имел место в 242/241 г., т.е. менее чем через год после принятия не омраченного ни малейшей перспективой голода Александрийского декрета. Угроза второго подряд неурожайного года, легко предсказуемая уже во 2-й половине лета 241 г.²⁵, вероятно, побудила Птолемея III к скорейшему завершению Третьей Сирийской войны [ср. Hölbl, 2001, p. 50; Grainger, 2010, p. 169]²⁶. Третий низкий разлив Нила, случившийся в 240/239 г., заставил царя бросить все возможные ресурсы на предотвращение гуманитарной катастрофы, назревающей в стране. И только полноценный нильский разлив 239/238 г. позволил лояльному в отношении александрийского фараона египетскому жречеству принять торжественный декрет, помимо всего прочего знаменующий сакральную по своему характеру победу царя-ритуалиста над происками Сета²⁷.

Нельзя не отметить, что в последнее время сторонниками традиционной датировки вышеуказанного бедствия высказывается суждение, согласно которому составители Александрийского декрета могли умышленно умолчать о проблемах, связанных с серией низких разливов Нила. Такое умолчание якобы обусловливалось нежеланием жречества акцентировать внимание на болезненных для царя событиях, подрывающих основы легитимности его власти с точки зрения египтян [Ludlow, Manning, 2016, p. 158–159; Pfeiffer, 2017, S. 94]²⁸. Подобная точка зрения, на мой взгляд, не имеет под собой серьезных оснований. Благодаря Александрийскому декрету и посвятительной надписи с о. Филэ мы знаем, что Птолемей III вместе с двумя детьми и предположительно беременной супругой в 244/243 г. совершил масштабный храмовый тур, охвативший территорию чуть ли не всего Египта (см. примеч. 18)²⁹. Данное событие красноречиво свидетельствует о спокойствии, в котором в указанное время пребывала страна пирамид (ср. [Ладынин, 2005, с. 230 примеч. 8; Huss, 2001, S. 374, Anm. 12]). Соответственно к моменту принятия Александрийского декрета неблагоприятные последствия череды недостаточных разливов Нила, если бы они действительно имели место в первые годы царствования Эвергета, были бы благополучно устранены. В таком случае ничто не помешало бы составителям упомянутого постановления вознести вполне заслуженную хвалу третьему представителю Александрийской династии, подтвердившему свои права на двойную корону Верхнего и Нижнего Египта.

Наконец, следует добавить, что в пользу предложенной мною датировки египетского голода свидетельствует вышеупомянутый рассказ, переданный Афинеем. Напомню, что речь идет об описании гигантского корабля, загруженного зерном, соленьями и пр., который сиракузский царь Гиерон II подарил Птолемею III ввиду голода, постигшего Египет (Athen. V. 206e–209c). Учитывая то обстоятельство, что Гиерон принимал активное участие в Первой Пунической войне³⁰ (Polyb. I. 16–17; Diod. XXIII. 4. 5; Liv. XXIV. 4. 5, XXV. 31. 4; Liv. Per. 16; Eutr. II. 19. 2; ср. [Зелинский, 2017, с. 157–158]), он мог позволить себе упомянутый широкий жест лишь по окончании данного военного конфликта; т.е. не ранее 241 г.³¹.

Собственно, и сама возможность постройки описанного Афинеем плавучего гиганта во время Первой Пунической войны представляется более чем сомнительной. Если учесть, что для сооружения корабля были использованы дерево, конопля, смола и пенька из Сицилии, Италии, Иберии и Галлии (Athen. V. 206f, 208e)³², то придется признать, что доставка вышеупомянутых материалов в Сиракузы до 241 г. была бы по меньшей мере трудновыполнимой. Как хорошо известно из дошедших до нас античных нарративов, карфагенский полководец Гамилькар Барка, начиная с 246 г., вел успешные боевые действия на западе Сицилии (Polyb. I. 56. 3, 9, 11; 58. 2–6; Diod. XXIV. 5–9; Nepos, XXII. 1; Zonar. VIII. 16. 3³³), а его флот опустошал берега Италии от Локр на Ионийском море до Кум на Тирренском (Polyb. I. 56. 2–3, 10; Zonar. VIII. 16. 3) [ср. A Companion, 2011, p. 162]. Поскольку же корабль строился в течение целого года (Athen. V. 207a–b), то его отправка в Александрию, приуроченная к имевшему место в Египте голоду, состоялась не ранее 240 г. Таким образом, речь снова идет о событии, произошедшем менее, чем за два года до принятия Канопского декрета.

В завершение следует отметить, что изложенные на этих страницах соображения, в случае их верности, в будущем могут побудить к пересмотру ряда других вопросов, относящихся к первому десятилетию царствования Птолемея III Эвергета. В частности, речь идет о круге проблем, связанных с вышеупомянутым восстанием, имевшим место в Египте в 245 г. и повлиявшем на течение Третьей Сирийской войны (см. выше).