В статье рассматриваются самые первые сведения европейцев о деятельности тайных обществ – традиционных организаций, сыгравших значительную роль в истории Китая и продолжающих оставаться явлением общественной жизни в Китае и за его пределами. Проводится идентификация считавшегося наиболее ранним сообщения 1811 г. о тайных обществах на нидерландском языке. Обосновывается его атрибуция французскому ученому Л.Т. Лешено де ла Тур (1773–1826), определяется французский оригинал этого сообщения, указываются его большая полнота и отличия от нидерландского перевода. Рассматриваются обстоятельства получения Л.Т. Лешено сведений о тайных обществах в Китае и на острове Ява Голландской Ост-Индии. Дается лингвистический комментарий относительно сообщенных им диалектных названий тайных обществ и китайских личных имен. Русский мореплаватель И.Ф. Крузенштерн определяется как первый европеец, сообщивший о тайных обществах в Китае во второй части русского издания «Путешествии вокруг света…» в 1810 г. Уточняется время издания немецкого оригинала этой книги. Утверждается, что европейская историография тайных обществ в Китае была более ранней и более разнообразной в своих подходах, чем считалось до сих пор. Первым европейцем, сообщившим о существовании тайных обществ в Китае, был русский мореплаватель И.Ф. Крузенштерн. Он квалифицировал такие общества как пособников пиратов и выделил их две «секты». Отмечается разнообразие оценок природы тайных обществ Крузенштерном и Лешено, их отличие от более поздних оценок протестантскими миссионерами У. Милном и Р. Моррисоном, предложивших «масонскую парадигму». К статье прилагаются четыре оригинальных текста сообщений Крузенштерна и Лешено, дополняющие имеющуюся антологию работ по тайным обществам в Китае.

Скачать JATS

Как отмечал Н.Я. Бичурин, для получения верных сведений о Китае «не довольно одного знания китайского языка», требуются также «верный взгляд на вещи» и «проницательное соображение» [Бичурин, 2002, с. 3]. Действительно, история востоковедения не ограничивается работами ученых–востоковедов, а некоторые востоковедные проблемы обязаны своей постановкой, казалось бы, людям, далеким от этой области. Тайные сообщества, братства, нередко называемые также триадами или носящие иные названия, хотя и являются порождением традиционного китайского общества, до сих пор остаются теневым явлением общественной жизни, особенно в среде китайской диаспоры за рубежом. Научная проблема тайных обществ Китая в мировом китаеведении впервые была сформулирована более двухсот лет назад. В настоящее время начало изучения этой проблематики связывается с работами протестантского проповедника Лондонского миссионерского общества в Малакке Уильяма Милна (William Milne, 1785–1822) [Lunde, 2004, p. 34; McCarthy, 2011, p. 227], который в 1817 г. опубликовал заметку в своем журнале «Индо-Китайская подборка» [Of The Tea sect, 1817]. Милн и его соратник Роберт Моррисон (Robert Morrison, 1782–1834) позднее подготовили специальные доклады для английского Королевского Азиатского общества [XIV. Some account of a secret association in China, 1825; Manifesto in the Chinese Language, 1834]. Оба они владели китайским языком, занимались переводами Библии на китайский язык и могли воочию наблюдать повседневную жизнь местного китайского населения.
Однако, если мы обратимся к известной антологии научных работ о китайских тайных обществах, то увидим, что начало исследований на эту тему было положено более ранней публикацией 1811 г. на нидерландском (голландском) языке. Это заметка относительно тайных обществ некоего Лешенаута (Leschenaut) [Triad, 2000, p. xvii, 1–5]. Действительно, в голландском альманахе «Современная отечественная библиотека науки, искусства и [хорошего] вкуса» за 1811 г. напечатана небольшая заметка об Обществе Неба и Земли этого автора [Leschenaut, 1811]. Несмотря на хронологическую принадлежность заметки к миссионерско–колониальному периоду, имя ее автора не находится ни среди миссионеров, ни среди сотрудников колониальных администраций. И других сведений о нем или о ней нет. По–видимому, поэтому составители антологии работ о триадах предпочли просто умолчать о этом авторе в своем «Введении», начав историографический обзор непосредственно с У. Милна [Triad, 2000, p. x].
Имея в своем распоряжении электронные переводчики и словари, а также располагая значительно бóльшими сетевыми ресурсами и каталогами, в сравнении с составителями указанной антологии мы сейчас находимся в значительно лучшем положении, чтобы идентифицировать этого автора. Из опубликованной записи следует, что автор придерживался не масонской парадигмы, впервые предложенной У. Милном [XIV. Some account of a secret association in China, 1825, p. 11–12]. У. Милн и Р. Моррисон считали тайные общества китайцев аналогами масонских лож в Европе и предлагали соответствующие методы их изучения. Автор голландской заметки придерживался иной оценки тайных обществ как революционно–террористических организаций. В этой связи он ссылался на Террор (Schrikbewind) 1793–1794 гг. во Франции (Frankrijk) времен Великой Французской революции; сетовал, не передалась ли революция из Европы в Азию. Свои наблюдения он сделал на о. Ява в 1804 г. При этом сообщил, что в то время девять провинций Китая были охвачены восстанием, поднятым Союзом Неба и Земли (тянь ди хуй, Thian–Thée–Ohé, hemel–aarde–vereenigd) (ср. [Поршнева, 1972, c. 149]). Не менее важно, что автор был представлен участником плавания к Южным Землям (Zuid–Landen).
Апелляция к опыту революции во Франции, время нахождения на Яве и, казалось бы, незначительный факт упоминания «земель» во множественном числе как цели плавания дали нам основание предположить, что заметка является переводом и, скорее всего, переводом с французского языка. Под «Южной землей» или «Южным материком» в те времена понималась Terra Australis, т. е. Австралия, нынешнее упрощенное название которой вошло в обиход только после 1824 г. При этом по–голландски материк даже тогда продолжали называть или Южной Землей (в единственном числе, Zuid–Landt) или Новой Голландией (Nieuw–Holland) [Тарле, 1965, с. 355–356; Свет, 1966, с. 104, 109, 208]. По–французски же для названия материка использовалось множественное число – Terres Australes.
В 1800–1803 гг. под руководством Николя Бодена (Nicolas Baudin,1754–1803) состоялась французская научная экспедиция к берегам Австралии, «предпринятая отнюдь не с чисто академическими целями» [Свет, 1960, с. 205–206; Portés, 2010]. Франция соперничала с Англией в разведке и освоении новых колоний. В отчете Франсуа Перона по этой экспедиции сообщается, что в качестве ботаника в ней принимал участие Лешено (Leschenault) [Péron, 1807, p. 72, 237, 445]. Разница в написании фамилии автора из голландского альманаха и известного французского ботаника и зоолога Луи Теодора Лешено де ла Тур (Louis Théodore Leschenault de la Tour, 1773–1826)¹ составила всего одну букву. Французский натуралист и по другим параметрам подходил на роль автора заметки о тайных обществах. В 1803 г. он остался на о. Тимор, взяв на себя «дополнительную миссию» по обследованию местной природы или, по последним сведениям, просто «по болезни». Потом перебрался на о. Ява. Только в конце 1806 г. он отправился в Филадельфию, откуда в июле 1807 г. с большой коллекцией находок вернулся во Францию [Jeandet, 1883, p. 6–11; Desmet, 2010, p. 230–231]. Более того, отмечается, что этот натуралист также изучал «нравы, обычаи, ремесло и язык жителей тех стран, где он останавливался». После Явы им был подготовлен словарь малайского языка, издание которого не состоялось из–за падения [Первой] империи во Франции [Jeandet, 1883, p. 11]. И тем не менее, ни в первом, ни во втором более позднем и дополненном расширенном издании (в него могла войти неопубликованная ранее рукопись Лешено) «Экспедиции…» Перона, ни в отчетах и работах самого Лешено заметки о китайских тайных обществах найти не удалось.

Такое сообщение оказалось в литературно–общественном альманахе, издававшемся в Брюсселе (Бельгия была тогда в составе имперской Франции). Здесь в разделе «Разное» или «Смесь» (Mélanges) в рубрике «[Письмо] Редактору» (Au Rédacteur) опубликована заметка Лешено (с правильным написанием фамилии), озаглавленная просто «О Китае» (Sur la Chine). Лешено был назван «натуралистом экспедиции вокруг Южных Земель» [Leschenault, 1811].
При сравнении текст французского оригинала оказался немного длиннее и подробнее голландского перевода. Сведения о тайных обществах Лешено получил в городе Гриссе (ныне Гресик, Индонезия) на северном побережье восточной части о. Ява в 1805 г. Хотя французская транскрипция Лешено для китайских имен и названий не является точной и вызывает много вопросов, очевидно, что его информатор по–китайски говорил на миньнаньском диалекте. Это был человек по фамилии либо Вэн (翁), либо Хун (洪), которого Лешено, похоже, называет не по имени, а по его положению главы местных китайцев «предводителем» (дагэ 大哥) (дагэ дословно — большой или старший брат). Лешено указывает на существование Общества Неба и Земли около 25 лет, тогда как в переводе его возникновение отнесено к середине прошлого (т.е. XVIII) века. Некое первое такое общество из ассоциации Неба и Земли в Гуанчжоу, названное с небольшой опиской в голландском переводе Thion–Thee, легко можно было принять за «секту Чистого чая» (цин ча 清茶) У. Милна [Of The Tea sect, 1817], но транскрипция в оригинале Лешено однозначно по–миньнаньски говорит о «бамбуке» (thec, т.е. чжу 竹), чему соответствует и перевод названия как общество Красного бамбука (rouge–bambou). Какой именно иероглиф использовался для определения «красный», сказать трудно, но среди более чем десятка слов со значением различных оттенков красного цвета на эту роль могут претендовать несколько. Наконец, беглый предводитель общества Неба и Земли, по–видимому, также назван Лешено не по фамилии и имени, а по прозвищу – Большая змея (да шэ 大蛇), и тоже с неким двусложным определением (ouhinn), первый иероглиф в котором, как мы предполагаем, был ю (有). Надеемся, что знакомство с оригиналом сообщения Лешено будет полезно исследователям тайных обществ. Его текст приводится ниже в Приложении 4. К данной статье прилагаются и другие тексты (о них ниже), которые, по нашему мнению, также должны дополнить имеющуюся антологию по триадам.
В нидерландском переводе заметки Лешено один раз, а в его французском оригинале дважды упоминается имя Ивана Федоровича Крузенштерна (1770–1846) [Leschenault, 1811, p. 188, 191] в связи с его «Путешествием вокруг света в 1803, 1804, 1805 и 1806 гг. на кораблях “Надежда” и “Нева”». Лешено сообщает, что не собирался публиковать сообщение раньше, так как не был уверен в достоверности рассказов своего информатора на Яве. Соответствующее сообщение И.Ф. Крузенштерна дало ему право на подтверждение сведений «морского капитана на службе у России».
То, что ему было известно о тайных обществах, И.Ф. Крузенштерн излагает в главе XI «Известия о Китае», указывая в соответствующей аннотации содержания «Путешествия…»: «Многие сообщества, составившиеся во внутренности Китая из недовольных настоящим правительством и династиею Манчу [т.е. маньчжуров – Л.С.]». Глава входит во вторую часть «Путешествия…», которая увидела свет в 1810 г. [Крузенштерн, 1810; ПУТЕШЕСТВІЕ, 1810]. Годом позже вышло немецкое издание этой части, которое также было оригиналом [Krusenstern, 1811 (1)]. И.Ф. Крузенштерн изначально писал свое «Путешествие…» на русском и немецком языках [Пасецкий, 1974, с. 82]. Сообщения о более раннем или более позднем (см.: [Крузенштерн, 2020, с. 182–183] выходе второй части немецкого издания «Путешествия…», по–видимому, ошибочны. Даже сокращенные немецкие издания, имевшие перед заглавием уточнение «Обзор» (Uebersicht), в своей второй части не могли появиться раньше 1811 г. [Hawaiian National Bibliography, 1999, p. 291; Biblioteca geographica, 1858, S. 98]. Обычно же глава XI в немецких изданиях давалась в отдельном томе Раздела 2 (Zweite Abtheilung) Части 2 (Zweiter Theil). Все они вышли не ранее 1811 г. При этом на титульном листе указывалось, что это точная (иногда добавлялось rechtmäßiger, т. е. законная) перепечатка [петербургского] оригинала. Иногда немного была изменена немецкая орфография некоторых слов [Krusenstern, 1811 (2)]. Таким образом, Лешено мог познакомиться с сообщением И.Ф.Крузенштерна либо на русском, либо на немецком языке. Международные научные контакты того времени были достаточно широкими и оживленными. Нельзя исключать, что он мог узнать о содержании сообщения и в чьем–то пересказе.
Оба соответствующих текста русского и немецкого оригиналов приведены ниже в Приложениях 1 и 2. В Приложении 3 мы привели также английский перевод этого короткого сообщения из издания 1813 г. [Krusenstern, 1813, p. 311].
И.Ф. Крузенштерн в главе XI отмечает общую напряженность в китайском обществе. Если, как он говорит, во время первого его пребывания в Гуанчжоу в 1798 г. «возмущались три провинции», то «теперь [в феврале 1806 г. – Л. С.] бунтуют многие области; почти вся южная часть Китая вооружилась против правительства». При этом бунтовщиками он называет собственно пиратов, которые в то время представляли большую угрозу судоходству на юге и востоке Китая, но не могли утвердиться «на матером берегу Китая». Крузенштерн делает вывод, что нынешнее «всеобщее расстройство во всей Китайской Империи и чрезмерная слабость правительства» предвещают ее скорое падение.
От пиратов Крузенштерн явно отличает тайные общества на материке. Их он квалифицирует как пособников пиратов и выделяет две «секты». На юге и западе это Союз Неба и Земли. По слухам, к этому обществу принадлежал и командующий (в кантонском произношении Тай–Ток, т. е. тиду 提督) гуандунского флота. На севере это угадываемая в приблизительной транскрипции Крузенштерна (Пеліу–Каіо / Peliu–Kiao) секта учения Белого лотоса (бай лянь цзяо 白蓮教). Русская и немецкая транскрипции лiу и liu для лотоса (лянь), по–видимому, объясняется неверным прочтением в старой записи рукописной латинской буквы n как u. Для обеих «сект» Крузенштерн отмечает их антиправительственные устремления, но антиманьчжурские настроения связывает только с северным Белым лотосом, что, по–видимому, послужило дополнительной причиной для неверного перевода названия учения как «враги иноверия».
Как видим, европейская историография тайных обществ в Китае оказывается и более ранней, и более богатой по подходам, чем считалось до сих пор. Джордж Стонтон (George Leonard Staunton, 1737–1801), ирландец, врач, юрист и ботаник, участник английского посольства 1793 г. лорда Макартни в Китай, по–видимому, был первым, кто обратил внимание на подозрительное отношение к неким «собраниям» китайцев и дал этому факту свое объяснение [Стонтон, 1804, с. 107–109; Staunton, 1797, p. 270–272] (в ссылке указан русский перевод и английский оригинал, русский перевод не всегда точен). Он указывал на антиманьчжурский характер «собраний» и ограничивал их случаи теми районами Китая, где маньчжуры проживали в большом числе. Он рассматривал такие сходки чисто в плоскости межнациональных отношений и не отметил каких–либо организационных форм, которые бы свидетельствовали о существовании тайных обществ. Истоки неприязни между китайцами и маньчжурами Стонтон объяснял даже не столько фактом завоевания, которое произошло уже длительное время назад, сколько фундаментальным «противостоянием, приближающимся к антипатии» между «воинственным народом» и «цивилизованным народом». Вместе с тем он предполагал, что уже в ближайшем будущем маньчжуры «полностью вольются в китайцев». Отмечаемая неприязнь, по его мнению, еще оставалась из–за недочетов в национальной политике. Первоначально преимущества оправданно были даны маньчжурам, но их сохранение без «изменений в положении татар (маньчжуров – Л. С.) и китайцев с тех пор, как они стали подданными одного государя», способствовало «недовольству» (disaffection) китайцев.
По имеющимся в настоящее время данным получается, что первым европейцем, сообщившим о существовании тайных обществ в Китае, был русский мореплаватель И.Ф. Крузенштерн. Он находился на юге Китая, когда уже шло восстание под лозунгами учения Белого лотоса. Вновь прибыв в Китай в 1806 г., Крузенштерн отметил более широкое распространение тайных обществ, о чем и сообщил в своем «Путешествии…». Крузенштерн впервые указал на религиозную составляющую в идеологии тайных обществ на севере и западе Китая, подтвердил политическую направленность их деятельности против правящей династии. При этом он не отметил китайской националистической подоплеки в деятельности Триады на юге Китая.
Крузенштерн разделял тайные общества и отряды пиратов, хотя и предполагал возможные связи между ними. Примечательно, что Л.Т. Лешено де ла Тур, будучи на Яве, также не отметил националистической направленности тайных обществ. А вот капитан «Невы» Юрий Федорович Лисянский (1773–1837), совершивший кругосветное путешествие вместе с И.Ф. Крузенштерном, хотя и не заметил тайных обществ во время пребывания на юге Китая, но обратил внимание на антиманьчжурские настроения китайцев [Лисянский, 2008, с. 307]. При этом пиратов он называл разбойниками [Лисянский, 2008, с. 288, 312], т. е. отказывал им в политических замыслах «бунтовщиков», каковыми их считал Крузенштерн. Точно так же Дж. Стонтон, побывавший в Китае четырьмя годами ранее Крузенштерна, отметил лишь нарастающее напряжение в межнациональных отношениях маньчжуров и китайцев в Цинской империи, тогда как деятельность тайных обществ ускользнула от его внимания.
Французский натуралист, как он сам себя представлял, Л.Т. Лешено де ла Тур также указал на антиправительственный характер тайных обществ и впервые предложил своего рода метод их сравнительно–политологической оценки, проведя параллель с якобинским Террором Великой Французской революции. Он же пополнил сведения о внутренней организации и принципах деятельности тайных обществ в Китае и в Голландской Ост-Индии.
Не умаляя вклада протестантских миссионеров и колониальных служащих в изучение тайных обществ Китая, следует признать, что сама постановка этой востоковедной проблемы была выполнена еще ранее путешественниками–исследователями. Ими же были предложены достаточно разнообразные подходы к возможному исследованию этого явления общественной жизни Китая. Возникшие позднее миссионерская и колониальная школы основывались единственно на так называемой масонской парадигме, которая стала господствующей в исследовании тайных обществ Китая на большем протяжении XIX века.

Приложение 1*

Мнѣ расказывали съ достовѣрностію, что во всемъ Китаѣ, наипаче же въ южныхъ и западныхъ провинціяхъ онаго, есть секта или сообщество, составленное изъ недовольныхъ правительствомъ всѣхъ состояній. Сочлены онаго называются Тіенъ–ти–Гое, то есть, Небо и земля. Они имѣютъ опознательные знаки. Въ сіе сообщество принимается всякой съ платежемъ небольшей суммы. Бунтовщики подкрѣпляются онымъ, сказываютъ, весьма сильно и получаютъ отъ него нужныя извѣстія для своей безопасности. Тай–Токъ, говорили, принадлежитъ также къ сей сектѣ, и поступилъ по обязанностямъ своимъ къ оной, въ то время, когда имѣвъ въ рукахъ флотъ бунтовщиковъ попустилъ оному спастися. Другая подобная сей секта разпространилась въ сѣверной части Китая. Она называется Пеліу–Каіо, то есть, враги иновѣрія. Приверженники къ оной суть также недовольные нынѣшнимъ правительствомъ и ненавидящіе произхожденія Императорской фамиліи, которая, какъ извѣстно, не есть Китайская. * За основу взят текст из [ПУТЕШЕСТВІЕ, 1810]. Сверка и незначительные исправления по тексту [Крузенштерн, 1810, с. 347–348].

Приложение 2**

Man versicherte mich, dafs in ganz China, und besonders in den südlichen und westlichen Provinzen desselben, eine Secte, oder richtiger zu sagen eine verbündete Gesellschaft sich befinde, welche aus den Unzufriedenen aller Klassen bestehen soll. Die Mitglieder dieser sehr ansehnlichen Gesellschaft nennen sich Tien–tie–hoe, das heisst, Himmel und Erde. Sie haben ihre geheimen Zeichen, an welchen sie sich erkennen. Jeder der eine Kleinigkeit bezahlt, wird in diese Gesellschaft aufgenommen. Die Rebellen sollen von den Anhängern derselben kräftig. Unterstützt werden, und von ihnen alle zu ihrer Sicherheit nothwendige Nachrichten bekommen. Auch der Tay Tock soll zu dieser Secte gehören, und den Pflichten seiner Gesellschaft gemäss gehandelt haben, als er die in seiner Gewalt seyende Rebellen Flotte durchschlüpfen liess. Eine ähnliche Secte, die sich Peliu–Kiao, das heist: Feinde der fremden Religion, nennt, soll besonders im nördlichen China verbreitet seyn. Auch bey den Anhängern dieser Secte ist Unzufriedenheit mit der jetzigen Regierung die Haupt Ursache ihres Vereins, wozu noch der Hass gegen den Ursprung der Kaiserlichen Familie kommt, die wie bekannt nicht von Chinesen abstammt. ** Текст приводится по [Krusenstern, 1811 (1), S. 331]. Незначительная правка опечаток.

Приложение 3***

I was assured that throughout China, and especially in the southern and western provinces, there is a sect, or, to speak more correct1y, an association, consisting of all classes of malcontents. The members of this very numerous company call themselves Tien–tie–koe, heaven and earth. Every person upon paying a trifle is admitted into it, and they have private signals, by means of which they know their members. The rebels are said to be very much supported by the members of this association, and to receive every intelligence necessary to their preservation. 'l'he Tay–tock himself is supposed to belong to this sect, and to have acted according to the principles of it in allowing the rebel fleet that was in his power to slip through his hands. A similar sect, culled Pelui Kiao, “enemies of the strange religion,” is said to exist in the north of China. One of the chief motives of their assembling is discontent with the present government, to which is added an hatred of the origin of the imperial family, who, it is well known, are not Chinese. *** Текст приводится по [Krusenstern, 1813, p. 311].

Приложение 4****

AU RÉDACTEUR

Sur la Chine.
Les renseignemens suivans sur les associations secretes en Chine m’ont été donnés en 1805 à Grissée, ville située sur la côte nord de l’île de Java, par le nommé Ant–Tho–Ko, chef des Chinois établis en ce pays. Ces renseignemens viennent à l’appui de ce qui a été dit par M. de Krusenstern, capitaine de marine au service de la Russie, dans son voyage autour du monde.
Depuis vingt–cinq ans environ il existe en Chine une association connue sous le nom de Thian–Thée–Ohé. La signification littérale de ces mots est ciel–terre–unis. On entend par là que le ciel et la terre ne formant qu’un même tout commun soumis aux mêmes lois de la nature, les hommes ne doivent avoir qu’un mêma esprit, s’entr’aider mutnellement. Les principes de cette association sont l'égalité entre tous les hommes, l’obligation aux riches de partager leur superflu avec les pauvres. Les associés ne reconnaissent aucune autorité légitime; ils ont entr’eux des signes de reconnaissance et une initiation: l’initié est placé audessous de deux sabres nus croisés sur sa tête, et il jure de périr plutôt que de dévoiler les secrets de la société ou de lui être infidèle; on lui tire quelques gouttes de sang, ainsi qu’à celui qui reçoit son serment: ce sang est mêlé dans une tasse de thé, et chacun en boit une partie.
Lorsque plusieurs personnes se trouvent réunis, les initiés se reconnaissent par la manière dont ils offrent ou acceptent une tasse de thé; par la manière dont ils présentent ou reçoivent une pipe pour fumer; espèce de politesse fort en usage à la Chine.
L.es principes de la société 'l'hian–Thée–Ohé, anarchiques, destructeurs de tout bonheur et de toute tranquillité publique et partioulière, si semblables à ceux qui trop long–temps ont bouleversé la France, paraissent avoir été apportés d’Europe en Chine; car ç’est un nommé Thion–Thec (1), de Canton, qui le premier a conçu le projet de cette association, et c’est dans cette ville qu’elle a eu son commencement.
Dans un pays aussi populeux que la Chine, où la classe la plus indigente est réduite à une misère telle que les sentimens les plus doux de la nature, ceux de la paternité, sont méconnus et sans force, et où, quoi qu’en disent plusieures écrivains, la morale, la religion et les lois n’ont qu’un très faible empire; des principes qui favorisaient la cupidité, en détruisant l’ordre établi, ont eu bientôt parmi la populace de très–nombreux partisans: les associés se sont livrés aux plus grands excès; dans quelques lieux ils se sont même ouvertement révoltés (I) Ces mots signifient rouge–bambou.
contre le gouvernement, qui a fait tous ses efforts pour arrêter les progrès du mal. Ant–Tho–Ko m’a assuré que plus de 4000 individus avaient subi dans peu de temps la peine capitale.
L’empereur rendit, il y a peu d’anées, une loi par laquelle ceux qui seraient reconnus pour appartenir à la société de Thian–Thée–Ohé, auraient les nerfs extenseurs du pied droit coupés; qu’ils seraient marqués d’un fer rouge à la joue gauche; et que, dans la suite, s’ils étaient convaincus d’avoir cherché de troubler l’ordre public de quelque manière que ce fût, ils seraient sur–le–champ décapités.
Mais les exemples et les lois sévères n’ont pu éteindre l'incendie en 1804. Déjà neuf provinces du vaste empire chinois étaient en proie aux vexations de ces niveleurs, dont le nombre augmentait chaque jour. Ils avaient même inspiré une telle crainte, que les personnes riches, afin d’éviter de plus grands malheurs, se faisaient associer en sacrifiant une partie de leur fortune. Celles qui ne faisaient point ce sacrifice, et dont on s’emparait, étaient retenues prisonnières ; on écrivait à leurs parens de remettre, dans un lieu convenu, une somme d’argent dont dépendait la liberté du prisonnier, qui était mis à mort sur le refus de payer la somme demandée, ou sur la moindre tentative de le sauver ou de découvrir le lieu de sa détention.
Tel ait l’état des choses en 1804. J’aurais rendu cette notice publique beaucoup plutôt, si je n’avais craint d’avoir été trompé dans les renseignemens qui m’avaient été donnés; mais aujourd’hui ils sont confirmés par le rapport du célèbre voyageur M. de Krusenstern.
Les principes de la société de Thian–Thée–Ohé sont généralement répandus parmi les Chinois de l'77 Île de Java; mais les initiés ne se livrent à aucun excès par crainte du gouvernement européen. Lorsque j’ai quitté Java, il y existait encore un chef de niveleurs dont la tête avait été mise à prix en 1797 ou 1798 par le gouvernement chinois, pour la somme de dix mille piastres. Cet homme, qui se nommait Ouhinn Thoua–Thsoua (I), se sauva de Chine et vint à Java, où il est resté depuis cette époque.
Leschenault, naturaliste de l’expédition autour des Terres–Australes. ( I ) Ces deux derniers mots signifient grand–serpent. **** Текст приводится по [Leschenault, 1811, p. 187–191].