СТАТЬИ

Данная статья посвящена вопросам уточнения хронологии официального принятия христианства в Кавказской Албании, произошедшего в началеIV века н.э. Изучение сведений «Жития Григория Просветителя» (варианта «Истории» Агатангелоса), «Грамоты Гюта святому Вачэ», «Повести о Вачагане Благочестивом», «Истории Албании» Мовсэса Дасхуранци и других армянских источников позволяет полагать, что христианство в Албанском царстве было официально принято в 313 или 315годах. Царём страны в это время был основоположник Аршакидской династии Албании Вачаган I Храбрый (а не его внук Урнайр), а царем Армении – Трдат (Тиридат)III Великий, представитель династии армянских Аршакидов. Как установила в 1969 г. Мари-Люиз Шомон, Трдат III с помощью Григория Просветителя принял христианскую веру на государственном уровне в июне 311 г., через два месяца после издания Сардикского эдиктаимператора Галерия (293–311 гг.) «О терпимости», которым христианству был дан статус разрешённой религии. В 313 году, после издания в правление соимператоров Константина Великого (306–337 гг.) и Лициния (308–324 гг.) Миланского эдикта, который провозгласил религиозную терпимость на всей территории Римской империи, Трдат III привлёк к процессу христианизации также и младших союзников Армении Иверию-Картли, Албанию-Алуанк' и Лазику-Егерк' (Колхиду). В первой половине 315 года Григорий Просветитель крестил прибывшего в Армению албанского царя Вачагана Храброго, и рукоположил для его страны первого епископа Фому (основателя Албанской церкви с центром в столице Капалак), который был родом из города Сатала в Малой Армении. Весьма вероятно, что на этом же этапе христианизация охватила всю Кавказскую Албанию античного периода, то есть территорию к северу от реки Кура до берега Каспийского моря и Дербентского прохода.

Скачать JATS

В научной литературе инициатором христианизации Кавказской Албании изначально считался царь Урнайр Аршакид (ок. 338–373), внук родоначальника Аршакидской царской династии страны Вачагана Храброго (ок. 298–318)¹. Ранее мной была аргументирована дата официального принятия христианства в Албанском царстве 315 годом [Акопян, 1987, c. 126], и эта версия была принята многими исследователями [Кананчев, 2001, с. 41–46; Мамедова, 2005, с. 536–537²; Айвазян, 2015, с. 26]. Однако в настоящее время необходима определенная коррекция аргументации указанной датировки.

Согласно средневековым армянским источникам, в Албанском царстве христианство в качестве официальной религии было принято в начале IV в. в годы царствования в Армении Трдата (Тиридата) III Великого (298–330). Так, «национальный» или «армянский» вариант «Истории Армении» Агатангелоса (Агафангела), который считается составленным во второй половине V в., сообщает, что просветитель Армении Григорий (Григор), сын парфянского вельможи Анака, с помощью царя Трдата распространил христианство по всей стране и до пределов Кавказского хребта: «...простирал [Григор] проповедь Евангелия: от города саталийцев до края Халтик', до Кларджк'а, до самых [северных] пределов [страны] маскутов, до врат Аланских и до врат Каспийских»³. Под «вратами», несомненно, выступают Дарьяльский и Дербентский проходы, следовательно, в указанные автором пределы распространения новой религии входили как территория Албанского царства IV в., так и расположенного к востоку от него (от устья Куры до Дербента) царства Маскутов (Баласакан).

О принятии христианства в Албании и соседних странах более подробно рассказывает другой вариант сочинения Агатангелоса, который в научной литературе именуется «Житием Григория». Его несохранившийся армянский оригинал был составлен, по мнению издателя греческого текста Ж. Гаритта, раньше так называемого национального Агатангелоса, в первой половине V в. В настоящее время «Житие» известно в переводах на греческий [Garitte, 1946]⁴, арабский [Марр, 1906; Жамкочян, 2016]⁵, каршуни (арабо-сирийский) и сирийский [Van Esbroeck, 1971, Pр. 139–221; 1977, Pр. 291–358]⁶. Его текст содержит важные подробности, не попавшие в «армянский» Агатангелос, в том числе и уникальные сведения об Албании, Иверии и Лазике.

По рассказу версий «Жития Григория», решаемые в царстве Великой Армении особой значимости государственные дела нередко касались также и трех соседних царств – Албанского, Иверского и Лазского⁷. При перечислении участников важнейших событий цари этих стран упоминаются (хотя и без использования имен) сразу после армянского царя Тиридата (Трдата III) и перед армянскими князьями-нахарарами. Так, примкнув к христианской вере, которую проповедовал освобожденный из заточения Григорий Просветитель, царь Тиридат собирает у себя всех армянских князей и посылает приглашения царям Албании, Иверии и Лазики, которые прибывают к нему [Марр, 1906, с. 114–115; Garitte, 1946, § 92, 98, р. 70–72; Жамкочян, 2016, с. 163–164]. Вместе с этими царями он отправляет Григория с большой свитой (16 влиятельных князей во главе со спарапетом Артаваздом Мамиконяном, с 3 тыс. всадников) в Каппадокийскую Кесарию (центр восточных провинций Римской империи) и вместе с ними же встречает его по возвращении в царской летней резиденции Багаван (в верховьях Арацани, совр. р. Мурад) [Марр, 1906, с. 132–133; Garitte, 1946, § 159, р. 97; Жамкочян, 2016, с. 181]⁸. В Кесарии в сентябре 314 г. Григорий торжественно получает сан архиерея-епископа Армении на епископском соборе во главе с архиепископом Леонтием Кесарийским (собор, видимо, состоялся 14 сентября в церковный праздник Поминовения всех мучеников, как этого требовали «Апостольские каноны»). Имена участвовавших в соборе 20 епископов (по «Житию») сохранила только «Армянская книга канонов» в конце списка участников Никейского собора 325 г. в небольшой вставке под заглавием «И те, кто собрались в Кесарии» [Армянская книга канонов, 1964, с. 150].

После возвращения из Кесарии на родину свита Григория делает большой объезд на юг, в сторону области Тарон, где закладывается основание церкви Св. Предтечи (т.е. монастыря Сурб Карапет недалеко от г. Муш). Просветитель оставляет там мощи Св. Иоанна Крестителя и Св. Афиногена, полученные от Леонтия Кесарийского, после чего отправляет проповедников в разные области Армении и соседних стран [Garitte, 1946, § 163, р. 98]. Затем Григорий прибывает в область Багреванд (на юге провинции Айрарат), где после 30 дней подготовки он крестит в р. Арацани близ с. Багаван великое множество народа – 370 тыс. чел. Вместе с другими крещение принимают Трдат III со своей семьей, а также цари Лазики, Иверии и Албании, имена которых, к сожалению, не называются [Garitte, 1946, § 164, р. 99; ср.: Марр, 1906, с. 134–135; Жамкочян, 2016, с. 181–182]. «Житие Григория» сообщает и о епископе Албании, назначенном Просветителем после крещения царей и народа. Григорий рукополагал и отправлял в разные области страны, а также в соседние три царства иереев и епископов. Так, в Иверию он послал епископом Иринарха⁹, который был диаконом из Себастии в Малой Армении, где по пути в Кесарию и обратно Просветитель останавливался и набирал для Армении священнослужителей; в Лазику был отправлен епископ Софроний, бывший иерей из Каппадокии; а «...в Албанию же [Григорий] отправил Фому, мужа благочестивого (в переводе Н. Марра – «избранного») из маленького города Саталы» (“Εἰς δὲ Ἀλβανίαν Θωμᾶν ὅσιον ἄνδρα. ἐκ τῆν Σαταλέων τῆς μικρᾶς πόλεος”) [Garitte, 1946, § 170, р. 101–102; ср.: Марр, 1906, с. 136–137; Жамкочян, 2016, с. 184]. Итак, из «Жития Григория» мы узнаем о крещении царя Албании спустя какое-то время после рукоположения Просветителя в Кесарии и о первом албанском епископе – Фоме из Саталы (в Малой Армении). Основываясь на этом, я относил официальное принятие христианства Албанией к концу весны 315 г., считая, что после собора в Кесарии (сентябрь 314 г.) обратное путешествие Просветителя в Багаван, где он совершил обряды крещения царей и рукоположения епископов, могло завершиться лишь через несколько месяцев, т.е. уже после зимы 314/315 г. [Акопян, 1987, с. 126]. Но попытаемся уточнить эту датировку. В первую очередь, обратимся к подробностям принятия христианства в Армении, а затем в Иверии.

Дату рукоположения Григория в Кесарии (сентябрь 314 г.) уточнил архимандрит Погос Ананян [Ананян, 1960]. Но, специально не коснувшись проблемы уточнения даты исхода Просветителя из Хорвирапа, с чем связано принятие христианства в Армении, он допустил возможность датировки этого события предшествующими месяцами 314 г., т.е. уже после Миланского эдикта, подписанного соимператорами Константином (306–337) и Лицинием (308–324) в 313 г., по которому прекращались гонения на христиан и их вера объявлялась одной из равноправных религий империи. Однако в 1969 г. Мари-Луиз Шомон показала, что официальное принятие христианства в Армении, начавшееся исходом Григория из Хорвирапа и прибытием в столицу Вагаршапат, произошло намного раньше Миланского эдикта, а именно сразу после эдикта «О терпимости» императора Галерия (293–311), изданного в иллирийском городе Сардика 30 апреля 311 г. (за 5 дней до своей смерти) и давшего христианству статус разрешенной религии. После этого восточные провинции Рима, соседние с Арменией, объявили о своей приверженности христианской вере, а вместе с ними, уже на государственном уровне, её приняло и Армянское царство [Chaumont, 1969, p. 147–164]. Так можно понять прямое свидетельство современника событий Евсевия Кесарийского о том, что легионы соимператора Максимина (305–313), который в отличие от Константина и Лициния вскоре отказался следовать положениям Сардикского эдикта и возобновил в подвластных ему восточных провинциях гонения на христиан, зимой 311/312 гг. вторглись в «издавна дружественную и союзническую Римлянам» Армению, чтобы заставить армян отказаться «от истинного Бога христиан» и вернуться к жертвоприношениям языческим «идолам и чудищам», но получили отпор и «с позором ушли оттуда» [Eus. HE, IX, 8]. Ныне многие учёные, занимавшиеся проблемой датировки этих событий, принимают точку зрения М.-Л. Шомон [см.: Mahé, 2002, S. 111; Mardirossian, 2001–2002, р. 249–260; Юзбашян, 2006, с. 12]. Развивая ее версию, я показал, что данные армянского церковного календаря позволяют датировать «исход Григория из Хорвирапа» и христианизацию Армении 24 июня 311 г. [Акопян, 2011, стб. 256–258; 2015 (2), с. 3–15; 2020, с. 77–80].
Следует помнить, что часть учёных и Армянская Апостольская Церковь, придерживаются традиционной датировки официального принятия Арменией христианства 301–302 гг., которая, кстати, была высчитана с помощью хронологических построений Хоренаци еще в раннем средневековье, вероятно, в начале VII в. Вртанэсом Кертохом. Аргументация этой датировки в начале ХХ в. обобщена в «Азгапатуме» («Национальная история») М. Орманяна [Орманян, 2002, § 53–60, с. 82–92]. Другие учёные, в основном зарубежные, предпочитают датировку мхитариста П. Ананяна 314 годом. Появляются также попытки обосновать дату 305–306 гг. [см.: Манасерян, 1997, с. 197–201; Арутюнян, 2006, стб. 85–195] или даже 294–296 гг. [Yevadian, 2008, р. 365–370]. Но обращает внимание, что сторонники тех или иных дат обходят молчанием аргументы М.-Л. Шомон.
Ранее я полагал, что по данным «Жития Григория» христианизацию Иверии также следует датировать 315 годом, но ныне есть основания отнести это событие к 311 г.¹⁰ На это указывают сведения в специальной главе «О блаженной Нунэ и о том, как она стала причиной спасения иверов» в труде Мовсэса Хоренаци. Приведу перевод этого отрывка с нашими некоторыми поправками: «Некая женщина по имени Нунэ из числа рассеявшихся сподвижниц Рипсимэ, ускользнув, добралась до Иверской страны, до Мцхита, их первопрестольного города. Великим смирением она обрела дар исцеления, посредством которого излечила множество недужных, и совершенно [исцелила] жену предводителя иверов Михрана. По этому поводу Михран спросил ее: “Какой силой ты творишь эти чудеса?”, и услышал проповедь Евангелия Христова. ... Тут дошла до него и весть [здесь и далее выделено мной. – А.А.] о чудесах, случившихся в Армении с царём и нахарарами, и о подругах блаженной Нунэ. ... Случилось так, что Михран в эти дни отправился на охоту. Он заблудился на трудных горных тропах из-за мглы... Придя в ужас, он вспомнил услышанное о Трдате, как тот, пустившись в дорогу с намерением поохотиться, был поражён Господом... Обуянный великим страхом, он стал молитвенно просить, чтобы воздух прояснился и он мог возвратиться с миром, и обещал поклониться Богу Нунэ. Обретя испрошенное, он выполнил обещание. Блаженная же Нунэ разыскала верных людей и послала их к святому Григору узнать, чтó он прикажет ей делать дальше, ибо иверы с готовностью приняли проповедование Евангелия. И получила она повеление сокрушить идолы, как это сделал он сам, и воздвигнуть знамение честного креста до того дня, пока Господь не даст им пастыря в предводители» [Хоренаци, 1990, II, 86, с. 131–32]¹¹.

Отмеченные нами фразы, полагаю, прямо указывают на время, непосредственно последовавшее за исходом Григория из Хорвирапа (после Сардикского эдикта 311 г.) и до его согласия отправиться для рукоположения в Кесарию (после Миланского эдикта 313 г.). Поэтому можно полагать, что в 314 г. царь Иверии Михран (Мириан) прибыл в Армению по приглашению Трдата (как сообщает «Житие Григория») уже примкнувшим, как и сам Трдат, к христианству. Представляет интерес небольшая подробность «Картлис Цховреба» о том, что царь Мириан отправился на свою судьбоносную охоту 20 июля, и это мог быть июль 311 г., т.е. спустя месяц после прибытия Григория из Хорвирапа в Вагаршапат (24 июня 311 г.). В грузинской историографии поддерживается традиционная датировка официальной христианизации страны 337 годом, которая восходит к акад. И. Джавахишвили и основывается на хронологических построениях средневековых грузинских источников и рассказа Геласия Кесарийского (кон. IV в.) (сохранившегося у Руфина, Сократа Схоластика и др.), услышавшего его от некоего Бакура из грузинской царской семьи (см., напр.: [Ингороква, 1941, с. 317; Кекелидзе, 1955, с. 19–20; 1957, с. 252–292; Меликишвили, 1958, с. 161; Мгалоблишвили, 1988; Очерки истории Грузии, 1988, с. 49])¹². Но на основании приведенных данных можно утверждать, что официальная христианизация Грузии имела место в 311 г.

Но остается вопрос: можно ли на основании представленной даты христианизации Иверии допустить, что в 311 г. к новой религии одновременно с Арменией и Грузией примкнула и Албания? Представляется, что при отсутствии прямых указаний источников ответ должен быть отрицательным. Однако вероятно допустить, что положение должно было измениться после появления Миланского эдикта 313 г. и решения Трдата отправить Григория для рукоположения в Кесарию, после чего были отправлены письменные приглашения соседним царям (см. выше). Логично полагать, что в этих письмах сообщалось о причине приглашения, следовательно, не только иверский, но и албанский, и лазский цари приезжали к Трдату уже подготовленные к новой вере.
В «Житии Григория» не сохранилось имя албанского царя, принявшего христианство. В «Грамоте епископа Гюта святому Вачэ» (критическое изд.: [Гют, 2003, с. 1075–1089]), приведенной у Мовсэса Дасхуранци (кон. Х в.), содержится рассказ о принятии христианства албанским царем Урнайром (ок. 338–373) [Акопян, 2003, стб. 63–71]. Армянский католикос Гют Арахезаци (461–471) пишет, что в своё время царь Урнайр прибыл в Армению, после 40 дней поста принял крещение от Григория Просветителя, получил от него благословение и первого епископа Албании, который был «родом из Рима», и, вернувшись на родину, просветил свою страну [Каланкатуаци, 1983, I, 11, с. 18–20; ср.: Dasxurançi, 1961, р. 10–12; Каланкатуаци, 1984, с. 29–30]. У Дасхуранци имеется также небольшая глава об Урнайре, «просветителе Албании» [Каланкатуаци, 1983, I, 9, с. 14–15]. Еще в 1987 г. я попытался показать, что, хотя общая картина рассказа Гюта совпадает со сведениями «Жития Григория», само имя Урнайра является в дошедшем до нас тексте анахронизмом и явно вымышленной подробностью, т.к. исторический Урнайр – третий в списке Аршакидских царей Албании – правил во времена не Трдата III (298–330), а его правнука, армянского царя Папа (368–374) [Фавстос, 1953, V, 4–5, с. 148–154; Хоренаци, 1990, III, 37, с. 177; ср.: Каланкатуаци, 1983, I, 13, с. 31]¹³. Тогда, следуя за Н. Акиняном, я предположил, что «Грамота» может не принадлежать перу католикоса Гюта, а быть написанной позже (в нач. VIII в.) с целью поддержать борьбу армянских церковных кругов против автокефальных устремлений Албанского католикосата [Акопян, 1987, с. 126–127; ср.: Акинян, 1970, с. 124–150]. Но позже, в 2003 г., я показал, что «Грамота» Гюта аутентична, а имя Урнайра в ней является вставкой Дасхуранци на основании поздней легенды (VII века, когда была создана и легенда об апостоле Елишае) [Акопян, 2003, с. 74–78; ср.: Акопян, 2020, с. 84–85].

В этой же статье было показано, что имя албанского царя, реального просветителя страны, т.е. Вачагана I Храброго, сохранилось в «Повести о Вачагане» – достоверном источнике, написанном в нач. VI в. и включенном в «Историю Албании» Мовсэсом Дасхуранци в Х в. В последней главе «Повести о Вачагане» сохранился такой текст: «...славу которого [т.е. Вачагана. – А.А.] я считаю ничуть не меньшей, чем слава владыки Запада – императора Константина, или [царя] Трдата Аршакуни, добывшего спасение Великой Армении» [Каланкатуаци, 1983, I, 23, с. 55]. Но в самóм источнике, анонимный автор которого далёк (в отличие от историка-компилятора конца Х в.) от чрезмерных преувеличений и параллелей, данное сравнение с персонажами IV века Константином Великим и Трдатом могло касаться не Вачагана Благочестивого (ок. 485–523), как представлено в дошедшем до нас тексте Дасхуранци, а основателя династии Аршакидов Албании Вачагана Храброго (ок. 298–318) [Акопян, 2003, с. 78–84].
На каких же территориях Албании распространилось христианство в 313–315 гг.? Включала ли епархия первого епископа страны Фомы кроме собственно Албанского царства со столицей в Капалаке (Кабала) также и район Дербента-Чора? Известно, что в нач. III в. из состава царства античной Албании вышли его приморские территории от Куры до Дербента, где армянские, сирийские и другие источники помещают Маскутское царство или страну Баласакан (см.: [Акопян, 1987, с. 96–109]). Из сообщений историков V в. (Фавстос Бузанд, Хоренаци) известно, что в нач. 330-х гг. рукоположенный Григорием Просветителем епископом Албании и Иверии его внук Григорис начал энергичную миссионерскую деятельность, но при проповеди христианской морали среди маскутов был убит их царём Санесаном на поле Ватнеай, южнее Чора-Дербента [Фавстос, 1953, III, 5–6, с. 11–14; Хоренаци, 1990, III, 3, с. 259–260]. Из армянской литературы известно, что «поле Ватнеай» соответствует зоне пос. Старый Хачмас, куда спускается дорога из г. Куба [ср. Акопян, 2015 (1), с. 139–140]; там сохранились некоторые христианские древности, в т.ч. несколько могильных камней с армянскими эпитафиями, в которых упомянуты цари-«крейсары» развитого средневековья [Джалалянц, 1858, с. 420; Бархутарянц, 1893, с. 134; 1902, с. 195; Смбатянц, 1896, с. 544], известные по «Хронографии» Маттэоса Урхаеци (ХII в.) [Маттэос, 1898, с. 3–4, 231]. Правда, я полагаю, что эти эпитафии были написаны в позднем средневековье и на литературной основе, а именно по данным Маттэоса; т.е. это фактически кенотафы, которые не могут служить доказательством существования «Армяно-албанского царства» в районе Дербента, как в свое время полагал С. Бархударян [Бархударян, 2011, с. 148, прим. редактора; см. также: Акопян, 2011, стб. 248–255; 2020, с. 281–287].
На основании этих сведений можно было бы полагать, что в 313–315 гг. район Дербента мог стоять в стороне от проникновения христианства. Но нельзя забывать и о сообщении Агатангелоса о том, что проповедь христианства Григорием Просветителем дошла «...до самых пределов [страны] маскутов, до врат ... Каспийских» [Агатангелос, 1909, § 842, с. 439–440; Lafontaine, 1973, § 152, р. 323], т.е. до Дербентского (или Чорского) прохода. Следовательно, можно полагать, что официальное принятие христианства в Албании имело место в 313–315 гг., и оно охватило всю страну к северу от р. Куры до Каспийского моря и Дербента.