В статье предпринята попытка анализа ключевых групп египетской элиты в 2014-2023 гг. в соответствии с теорией элит. В 2014 г. А.Ф. ас-Сиси впервые был избран на пост президента Египта после военного переворота 2013 г., в результате которого был свергнут бывший президент Египта Мохамед Мурси (правил в 2012-2013 гг.). Существует мнение о том, что с приходом А.Ф. ас-Сиси к власти произошел откат политической системы к дореволюционным временам до 2011 г. Тем не менее в результате соответствующего анализа в статье приведены существенные различия между режимами президентов Х. Мубарака (у власти в 1981-2011 гг.) и А.Ф. ас-Сиси, особенно в части отношения к оппозиции.
Несмотря на относительные успехи в сфере безопасности, в Египте сохраняется напряженная экономическая ситуация, рост инфляции и зависимость от внешнего долга (среди кредиторов как государства Залива, так и международные институты). Продвигаемые президентом мегапроекты в соответствии с «Стратегией устойчивого развития: Египет видение 2030» оказывают недостаточно позитивное влияние на экономику. В этом плане Египет находится перед лицом комплекса структурных геополитических и экономических вызовов. В работе продемонстрированы отношения между ключевыми государственными институтами, а также выявлено усиление роли и влияния службы общей разведки (СОР) в политическом процессе. При этом сама СОР претерпела серьезные кадровые перестановки – инфильтрации ее сотрудниками военной разведки вооруженных сил (откуда вышел президент). Религиозный истеблишмент старается сохранить автономию за счет локального и международного авторитета в религиозных вопросах, но сталкивается с растущим давлением президента и спецслужб. Несмотря на периодическое противодействие отдельных частей элиты (как бизнес-элит, так и религиозного истеблишмента) президент А.Ф. ас-Сиси последовательно продвигает централизацию власти. Спецслужбы, как СОР, являются одним из ключевых инструментов проведения данной политики.

Скачать JATS

Изучение элиты, в т.ч. египетской, требует рассмотрения той политической системы, в рамках которой функционируют имеющиеся элементы и институты общества. Классики элитологии, как В. Парето (среди других классиков – Г. Моска, Р. Михельс, Р. Миллс), рассматривали общество, как систему, а элиту – как ее часть [Michels, 1915; Ашин Г.К., 2010, с.14]. Саму элиту, несмотря на множество определений, автор в данной работе идентифицирует вслед за Дж. Хигли и Г. Муром «совокупность персон, занимающих стратегические позиции в обществе или в его какой-нибудь подсистеме, позволяющие им принимать кардинальные решения, в том числе по поводу распределения и потребления общественных благ» [Дука, 2008, с. 50].
Теория элит получила развитие в двух направлениях: теории демократического элитизма (Дж. Сартори, Р. Даль и Й. Шумпетер) и «новой элитной парадигмы» (New elite paradigm) [Cammack, 1990] (Г.Л. Филд, Дж. Хигли и М.Г. Бёртон). В рамках данной работы интерес скорее к последним. Г.Л. Филд, Дж. Хигли и М.Г. Бёртон исходят из значимости единства или разобщенности элиты [Higley, Burton, Field, 1990]. Согласно им, «консенсуальное единство — относительно редкая конфигурация элиты. Гораздо чаще встречаются элитная разобщенность и идеологическое единство. Разрозненные элиты, как правило, ведут к нестабильным демократиям и авторитарным режимам, а идеологически единые элиты, как правило, к созданию диктатур» [Gerlich, 2021].
ЕГИПЕТСКИЕ ЭЛИТЫ В ПЕРЕХОДНЫЙ ПЕРИОД
Находясь в рамках «новой элитной парадигмы», мы можем обозначить эволюцию элитного взаимодействия и современной политической системы Египта. Элитологи часто выделяют триумвират среди основных групп элит – политико-бюрократическую, бизнес-элиту и военную [Mills 1956]. В середине правления Х. Мубарака режим был элитно разобщен, но идеологически един, что вело к авторитаризму при фасаде нестабильной демократии. Но в процессе и к концу его правления режим допустил к властным ресурсам оппозиционные группы, размывавшие единство политико-бюрократической части элит. Это – как и нараставший конфликт между президентом, военными и бизнес-элитой ввиду того, что было названо в литературе «клановым капитализмом» [Günay, 2019, p.21] – привело как к элитной, так и идеологической разобщенности. Такая разобщенность вела к коллапсу власти президента. Однако после отставки Х. Мубарака в 2011 г. политическая ситуация в Египте оставалась нестабильной.
Попытка в 2011-2013 гг. перейти к демократическому режиму привела сначала к власти поднявшемуся на оппозиционной волне движению «Братьев-мусульман», а затем реакцию на это других частей элиты. Напомним, что ранее при Х. Мубараке «наряду с восстановлением нелегальной организационной структуры, они [движение «Братьев-Мусульман» (далее – БМ, Братья-мусульмане), признано террористическим, запрещено в России и Египте – прим. автора] продвигали в парламент близких к ним политических деятелей под флагом легальных партий или в качестве «независимых» кандидатов. Так, на парламентских выборах 2005 г. «Братья-мусульмане», выступавшие по одномандатным округам как «независимые», получили 20% депутатских мест» [Аксенёнок, 2013, с. 135]. Вкупе с этим бизнес-элита и военные имели свои причины быть недовольными курсом президента Х. Мубарака.
Победа Братьев-мусульман в 2012 г. вызвала реакцию идеологически наиболее единой части элиты – военных – к которой позднее примкнула бизнес-элита. Так, имевшиеся разногласия между военными и бизнес-элитой отошли на второй план после столь успешного прихода к власти и проявления БМ. Конечно, некоторую роль в этом сыграла и неспособность БМ приблизить к себе хотя бы одну из этих групп (равно как и «глубинную египетскую бюрократию») и в целом неэффективность принятых ими социально-экономических решений. Как отмечалось египетским исследователем М. Фахми, «что касается политик и тактик, то Братья-мусульмане не смогли действовать как правящая сила, которая бы обладала ясным видением будущего» [Фахми, 2019, с. 188].
В 2013 г. в результате военного переворота (также был поддержан частью египетского общества, в т.ч. вышедшего на улицы – необходимо отметить, поскольку это составляет официальный дискурс нынешней власти) был свергнут избранный в 2012 г. президент Египта М. Мурси. Как отмечал К.М. Труевцев, «после всех потрясений «арабской весны» и последовавшего общественно-политического раскола страна, по крайней мере внешне, вернулась примерно к тому же варианту авторитаризма, который существовал до февраля 2011 г.» [Труевцев, 2020, с. 313]. Действительно, в центре политической системы – президент, вышедший из армии (где он возглавлял военную разведку министерства обороны при маршале М. Х. Тантави, а затем был назначен министром обороны). Считается, что президент А.Ф. ас-Сиси лично, скрупулезно и ответственно вникает в детали всех вопросов государственного управления; с 2014 г. складывается тренд на усиление его власти.
Существует различие между политическими режимами при Х. Мубараке и при А.Ф. ас-Сиси в отношении к оппозиции. Если, как отмечено выше, при Х. Мубараке БМ имели возможность интеграции в политическую систему (например, осуществляли социально-экономические программы, проходили в парламент как независимые кандидаты), то при А.Ф. ас-Сиси режим был сфокусирован на подавлении движения, источников его финансирования, разгроме сетей и коммуникаций внутри Египта. Проводились, как отмечают исследователи, «неоправданно жесткие и широкомасштабные репрессии, к которым прибегли в марте и апреле 2014 г. египетские власти для подавления движения “Братьев-мусульман”, кульминацией которых стал вынесенный 28 апреля 2014 г. в городе Минья смертный приговор сразу 683 членам движения» [Коротаев, Исаев, 2015, с. 126]. Позднее для части этих лиц приговоры были заменены на различные, включая пожизненные, сроки лишения свободы. Президент М. Мурси умер 17 июня 2019 г. во время очередного вызова в суд. В настоящее время, считается, что движение БМ расколото на внутреннее и внешнее. Первые – члены среднего звена, находящиеся в Египте, вторые – «старая гвардия», оказывающая влияние на повестку и деятельность движения из Турции и других государств [Орехов, 2020, с. 74-84]. Представляется, что в данный момент основные сети движения разгромлены и не представляют существенной политической силы именно ввиду того, что все ее члены успели «засветиться» в 2011-2013 гг., что не могло не быть учтено службами безопасности. Несмотря на то, что радикализация внутриегипетской части движения может представлять угрозу как государству, так и обществу, БМ крайне тяжело осуществлять свою деятельность при столь активной работе служб безопасности.
Довольно успешный разгром БМ объясняется тем, что военная разведка во главе с тогда еще А.Ф. Ас-Сиси могла внимательно изучать выборы 2012 г. (потенциально, служба военной разведки могла знать о деталях источников финансирования партий и движений). Стойкость же режима А.Ф. Ас-Сиси связана в т.ч. с консолидацией в 2013 г. военной и бизнес-элиты [Мещерина, Малков, Коротаев, 2021, с. 531]. Напомним, что раскол между армией и бизнес-элитой был очевиден в дореволюционные годы и привел к краху режима Х. Мубарака. Кроме того, в то время армия была недовольна столь возросшим влиянием бизнесменов и экономистов вокруг сына Хосни Мубарака – Гамаля. Именно связанные с Гамалем бизнесмены (а впоследствии и министры) – «глобализирующаяся элита» – объединялись вокруг сына президента и оказывали масштабное влияние на экономику страны. Публично «бизнесмены» поддерживали продвигаемую международными институтами экономическую либерализацию, но де-факто могли участвовать в перераспределении ренты, проектов и финансирования в узком кругу приближенных лиц (как, например, товарищ Гамаля юрист Тахер Хелми, участвовавший в 1991 г. в подготовке законодательства о программе приватизации) [Smierciak, 2023, p. 33]. Несмотря на то, что Хосни Мубарак не провозглашал публично сына – не военного – преемником, действия говорили об обратном, и не могли не вызвать озабоченности и впоследствии реакции армейской корпорации. В настоящее время фактор преемственности власти при А.Ф. ас-Сиси затушёван и фактически не оказывает влияния на политический процесс. Исследователями отмечается, что «примирение египетской военной и экономической элиты, выступивших в июне – июле 2013 г. единым хорошо скоординированным блоком, обеспечило быструю победу “революции 30 июня”. Судя по всему, единство этого блока в достаточно высокой степени сохраняется вплоть до настоящего времени, а, как известно, режимы, построенные на монолитно сплоченных блоках элит, могут проявлять чудеса устойчивости, выдерживая бури народного недовольства [см. напр. Goldstone 2001; 2014]» [Коротаев, Исаев, 2015, с. 128].
После эффективного разгрома БМ и аффилированную с этим движением Партию свободы и справедливости режим ас-Сиси допустил создание ряда контролируемых новых движений и партий (на нерелигиозной основе), что позволило ему выстроить системное управление государственными институтами.
ИНСТИТУТЫ ВЛАСТИ И РОСТ РОЛИ СЛУЖБЫ ОБЩЕЙ РАЗВЕДКИ (СОР)
Египетскую армию часто называют государством в государстве. Им принадлежит множество собственных предприятий, таких как больницы, клубы, рестораны, фабрики и гостиницы, прибыль от которых возвращается в армию. По оценкам, доля экономики, контролируемой военными, достигает 40 процентов, и этот показатель процветал при правлении ас-Сиси в Египте [Zibaei, 2019, p. 98]. Во благо армии перераспределяются отдельные мегапроекты, как и она продолжает оставаться кузницей кадров для бюрократического аппарата. Многие отставные генералы находятся в руководствах крупнейших компаний. Тем не менее в течение этих лет серьезно возросла роль военной разведки и службы общей разведки (СОР). Руководителя СОР – Аббаса Кямела – зачастую называют вторым человеком в государстве. Кямель считается ближайшим доверенным лицом президента, а СМИ даже называют его «тенью» ас-Сиси. Старший сын президента, Махмуд ас-Сиси, также быстро поднялся по служебной лестнице в разведке [Spymaster, 2023]. Благодаря кадровым перестановкам президент А.Ф. ас-Сиси поручал СОР все больше и больше задач, связанных с укреплением его власти. По сути можно предположить, что СОР используется для усиления независимости президента от других могущественных военных руководителей страны [Roll, 2022].
А. Кямель имеет тесные и давние связи с нынешним президентом. Он был заместителем ас-Сиси, когда тот был руководителем военной разведки и рекогносцировки министерства обороны АРЕ. Затем А. Кямель возглавил аппарат министра обороны, когда на должность министра был назначен ас-Сиси. После того, как ас-Сиси покинул пост министра обороны и был избран на пост президента, А. Кямель возглавил его президентскую администрацию. С позиции руководителя администрации президента Аббас Кямель перешел на пост главы СОР в 2018 г. (позднее в том же году ас-Сиси был переизбран) [Anonymous, 2018].
А. Кямель обладает доверием Сиси, наработанным опытом и необходимыми ресурсами и полномочиями, а СОР при нем получает в свое ведение самые различные вопросы, как внутренней, так и внешней политики, безусловно влияя и на бизнес-среду в государстве. СОР также осуществляет надзор за партиями и СМИ. Одним из ключевых личностей называется Майор Ахмед Шаабан, офицер военной разведки, сыгравший ведущую роль в формировании проправительственных коалиций как по спискам, так и по отдельным округам. Стоит также упомянуть, что СОР претерпел серьезные кадровые перестановки в высшем командном составе дважды – сначала в 2013-2014 гг., когда первый раз СОР была подчинена перешедшим в нее сотрудникам военной разведки (из которой вышел президент) и второй раз в 2017-2018 гг., когда СОР возглавил А. Кямель (в СОР снова влились представители военной разведки). Неудивительно, что, согласно отдельным сообщениям, СОР при А. Кямеле и военная разведка министерства обороны в целом сблизились [Anonymous, 14.02.2018].

Подпись к рисунку/медиа

Авторская схема № 1. Черно-белый
Основываясь на проведенных непубличных интервью в Египте в 2022-2023 гг., автор предлагает упрощенную схему №1, отражающую властную архитектуру Египта (за исключением Совета национальной безопасности, председатель которой – президент). Президент – в основе иерархичной системы. Непосредственно примыкают к президентской власти – СОР и администрация президента (АП). Армия – ключевой институт реализации крупных государственных проектов и источник подготовки кадров для институтов государства (причем входящая в министерство обороны военная разведка взаимодействует с СОР). Кабинет министров, как правило, обладает влиянием на принятие решений оперативного уровня, но стратегический характер решений находится в руках президента и перечисленных ранее институтов. В этом плане министерства полезны для имплементации решений, но не более того. К ним могут быть прикомандированы по наиболее важным и чувствительным вопросам специалисты соответствующих служб (например, СОР). Для справки можем отметить, что похожий стиль управления был еще у британцев во времена Мохамеда Али и далее вплоть до последних дней Королевства Египет, управлявших путем своих британских советников (мусташаров, обладали реальной властью и влиянием) при министрах-египтянах [Рамадан, 2000, с. 303]. Стоит выделить экономический блок государства: они служат «смычкой» между властью и международными организациями. Одна из ключевых задач экономического блока – поддержание экономической стабильности и развития, контакты с международными организациями (как МВФ) и крупным иностранным бизнесом. Деятельность экономблока, однако, также может находиться под пристальным вниманием и контролем представителей СОР.
Отдельное место в архитектуре власти страны занимает религиозный истеблишмент. В стране существует три основных религиозных института. Министерство вакуфов – одно из министерств египетского правительства, ведающее вопросами администрирования мечетей, религиозных центров, фондов, иной хозяйственной и финансовой деятельностью (включая зарплаты имамам). Аль-Азхар – крупнейший комплекс мусульманских институтов страны, имеющий наднациональное значение. И муфтият «Дар аль-ифта», ответственный за вопросы религиозно-правового характера, издания фетв, которые должны соответствовать рамкам, установленным Ассоциацией исламских исследований «Аль-Азхара».
Несмотря на историческую автономность аль-Азхара, с 1960-х гг. в целом государство установило над ним контроль. Это означало, что мусульманские богословы вели свою деятельность в соответствии – или хотя бы не в противоречии – с общим политическим курсом государства. «Независимость университета сдерживалась и контролем государства (через министерство вакуфов) над земельной собственностью «Аль-Азхара», принадлежащей ему еще с эпохи монархического правления». Кроме того, в руководящие структуры «Аль-Азхара» внедрялись лица, связанные со службой госбезопасности [Ражбадинов, 2013, с. 291].
Нынешний руководитель аль-Азхара, великий имам, шейх Ахмад ат-Тайеб (до того – член правящей Национал-демократической партии, был членом другого важного института – Дар аль-ифта) был назначен на эту позицию указом президента АРЕ Х. Мубарака в 2010 г. [Царегородцева, 2012, с. 490]. Ему было суждено пройти через тяжелый период революций 2011-2013 гг. и выдержать конкуренцию под напором БМ и аффилированных с движением улемов (ученых). При этом незадолго до утверждения М. Мурси временная власть – Верховный совет вооруженных сил – возложили на Аль-Азхар ответственность за выбор главы Дар аль-Ифта. Это помогло превентивно избежать доминирования БМ в религиозно-правовой сфере Египта (к чему они активно готовились). Если верховный имам Египта – шейх аль-Азхара, то верховный муфтий страны – глава Дар аль-ифта; с 2013 г. – Шауки Ибрахим Аллям. Верховный муфтий обычно менее влиятелен, чем верховный имам, а также ближе властям.
Уже в 2013 г. Шейх аль-Азхара Ахмед аль-Тайеб, как и Коптский православный папа Тавадрос II Александрийский, был приглашен на выступление ас-Сиси, в котором излагалась новая политическая дорожная карта после отстранения президента М. Мурси от власти — «шаг, несомненно, направленный на легитимацию последующего избрания ас-Сиси» [Feuer, 2020].
Тем не менее отношения между Аль-Азхаром и властью весьма комплексные. А.Ф. ас-Сиси последовательно устанавливал государственный контроль над религиозными институтами. Особенно примечательна публичная борьба за назначение муфтия Дар аль-Ифта. Выбор руководителя Дар аль-ифта находился в руках улемов аль-Азхара с 2012 г., однако в 2020 г. в парламенте Египта обсуждался закон, регулирующий деятельность Дар аль-ифта с передачей (по мнению военных – возврата) права избрания его руководителя президенту Египта. Используя свои лоббистские возможности – и даже выступив в парламенте – шейх А. аль-Тайеб успешно нивелировал действия власти. В ответ на то, что закон не был принят, в августе 2021 г. ас-Сиси издал президентский указ № 338, что позволяет президенту обойти Аль-Азхар и напрямую назначать верховного муфтия [The New Arab, 2021]. Все последние годы А. аль-Тайебу приходилось противостоять централизации в религиозной сфере, подразумевавшую под собой усиливавшийся контроль президента. В этом плане напряженность между А.Ф. ас-Сиси и А. аль-Тайебом нарастает, но внутренний и международный авторитет аль-Тайеба – как и пожизненная позиция верховного имама – сохраняют его позиции, несмотря на притязания государства.
Бизнес-элиту можно разделить на две условные группы – зависимую (сращенную с государством) и полузависимую. Большой частный бизнес в стране слаб, несмотря на официальные заявления чиновников о небольшой доле вмешательства военных в экономику. При этом в управлении «частных» компаний зачастую действующие и отставные генералы или консультанты из соответствующих органов безопасности [подробнее – Бочаров, 2022]. Полузависимая бизнес-элита зачастую позволяет себе в риторике выпады в адрес режима, но корректирует свои позиции для продвижения своей деятельности и сохранения капитала. Примечателен случай крупнейшей семьи египетских бизнесменов Савирис¹. На вопрос в рамках интервью телеканалу Al-Arabiya, прекратит ли Самих Савирис инвестировать в новые проекты из-за валютного кризиса, Савирис ответил: «Конечно. Как я узнаю, будет ли этот проект успешным или провальным? Сегодня мне нужно знать все детали, чтобы работать. На какую [долларовую] цену мне следует полагаться? Международная цена, которая составляет 42 египетских фунта, или цена на черном рынке в Египте, которая составляет 36 египетских фунтов, или официальная цена в 31 египетский фунт?». Позднее он скорректировал свою позицию, заявив, что, все «проекты продолжаются, а про три уровня курса доллара – это его переживание за страну (и пожелание иметь единый курс) [Мустафа, 2023]. Его брат Нагиб Савирис в 2012-2014 гг. финансировал оппозиционную либеральную Партию свободных египтян, однако сначала он был отстранен от управления партией ввиду внутреннего раскола, а в настоящее время она не имеет веса в политическом процессе (что не мешает его публичности и провокационным комментариям).

Оппозицию режиму можно разделить на контролируемую и несистемную (БМ и диссиденты за рубежом). Последние на схеме представлены красным. Они не обладают каким-либо существенным влиянием и находятся под постоянном мониторингом и воздействием (красный пунктир на схеме) СОР и Сектора национальной безопасности Министерства внутренних дел. В 2017 г. на должность руководителя Сектора нацбезопасности был назначен Махмуд Тауфик, известный как непримиримый борец с экстремизмом и БМ, коллеги называют его «Лис». Среди методов давления на несистемную оппозицию – использование живущих в Египте семей тех отдельных критиков режима А.Ф. ас-Сиси, которые находятся за рубежом, как в странах Залива, Турции или Запада [Al-Anani, 2022]. В преддверии выборов 2024 г. мы видим попытки организации оппозиционного процесса через Национальный диалог и объединения гражданских политических сил, что представляет собой скорее иллюзию политической жизни.
ЭЛИТЫ В КОНТЕКСТЕ СЕКЮРИТИЗАЦИИ РАЗВИТИЯ
К.М. Труевцев отмечал: «…рецидив авторитаризма в значительной мере продолжает держаться на постконфронтационном, постантиисламистском синдроме до тех пор, пока не иссякнет этот ресурс. Кроме того, в финансово-ресурсном аспекте Египет критически зависит от содействия Саудовской Аравии и ОАЭ, а этот ресурс вскоре может оказаться близким к исчерпанию». Происходившие в Египте события вывели ситуацию на уровень дилеммы безопасности и развития. Наблюдался процесс секьюритизации, экспансии проблем безопасности и повышения их роли [Урсул, 2017] в неустойчивом египетском контексте. Если говорить о том общественном договоре, который мог складываться между режимом президента А.Ф. ас-Сиси и населением Египта, то стоит обозначить, что в первые годы у власти режим поставил вопросы безопасности в приоритет. Несмотря на ограниченность такого подхода, военная элита и А.Ф. ас-Сиси видели необходимость решения вопросов в части подавления движения БМ, разгрома террористических группировок на Синае, купирования рисков, исходящих из соседней нестабильной Ливии и от строительства плотины «Возрождения» Эфиопии. Решив часть данных вопросов успешно, военная элита продвигала дискурс об успешности избранного курса, предлагала населению безопасность и стабильность. Данная риторика заслуг военных перед населением в части обеспечения безопасности сохраняется.
С одной стороны, режим ас-Сиси выбрал модель развития, основанную на реализации крупных амбициозных проектов под военным контролем. С другой, в 2015 г. было найдено крупное газовое месторождение «Зохр». Согласно заявлению самого президента уже в 2022 г., «Египет погрузился бы во тьму, если бы не месторождение природного газа Зохр» [Samir, 2022]. Население уже продолжительное время переходило от повестки безопасности (где власть себя проявила в целом позитивно) к вопросам экономического состояния, а экономический эффект от разработки крупного газового месторождения «Зохр» для экономики был нивелирован отрицательным влиянием пандемии коронавируса и все также отсутствием системного развития частного сектора экономики.
Государство стремилось отвечать на данные экономические вызовы своими мегапроектами в соответствии со «Стратегией устойчивого развития: Египет Видение 2030» (наиболее активна в части публичного продвижения и взаимодействия с международными структурами на этом направлении министр планирования и экономического развития Хала Эль-Саид) [Egypt Human Development Report, 2021]. Эти мегапроекты, которые составляют видение Египта 2030, довольно сильно критикуются оппозицией режиму. Оппозиция заявляет о необходимости системного развития государства и развития частного сектора и бизнеса. Этой же позиции придерживаются ряд международных организаций и, что важнее всего, кредиторов Египта (включая государства Залива).
Тем не менее системных экономических реформ не проводилось, что подорвало экономическое состояние страны. В последние годы происходит отток иностранных инвесторов с египетских рынков и ощущается острая нехватка иностранной валюты. Уровень инфляции утроился за последний год после того, как Египет девальвировал фунт и подписал соглашение с Международным валютным фондом на получение 3 млрд. долл. В мае 2022 г. доллар официально стоил около 18 египетских фунтов, в мае 2023 г. – около 31 египетского фунта. При этом в проекте государственного бюджета на 2023/2024 финансовый год (1 июля – 30 июня), подготовленном министерством финансов АРЕ, отмечается, что ожидаемый рост ВВП в новом периоде составит 4,1%. Экономическое развитие в этом плане уступает вопросам стабильности и безопасности. Приведем мнение одного из организаторов Национального диалога и советников египетского президента Х. Бадрави: «мы должны стремиться к устойчивому развитию, которое не реализуется без политической стабильности» [Насри, 2023]. Национальный диалог, как и Форум молодежи (который проходит в Шарм аш-Шейхе) – это дискуссионные площадки, в рамках которых обсуждаются пути развития египетского государства. Тем не менее в последние годы сами дискуссии все более направляемы со стороны руководства страны. Такие форматы взаимодействия с обществом также помогают «выпускать пар» [Абдельмаджид, Хассан, 2023].
Любое изменение в экономической сфере – как то, либерализация и приватизация компаний, которыми сейчас владеют военные – зависит от решимости к изменениям в политической сфере. На сегодняшний день режим и нынешние власти не могут пойти на такие изменения, поскольку они влекут за собой возникновение конкуренции. Конкуренция – видимо, по мнению властей – может нести угрозы стабильности политической системы.
***
В Египте массовые протесты 2011-2013 гг. в итоге привели к последующему эволюционному ужесточению авторитаризма и централизации власти. Большинство членов непосредственно внутреннего, семейного круга Х. Мубарака были заменены и изолированы в постреволюционный период, в то время как бюрократы и военные большей частью смогли сохранить свои позиции. При А.Ф. ас-Сиси обновленная элита менее разнообразна и более однородна. Значение невоенных лиц на формирование политики скорее подчинено военным и президенту.
Нынешние власти АРЕ отличаются от элиты времен Х. Мубарака ввиду более жестких и сфокусированных подходов к сдерживанию представителей оппозиции: предотвращают и действуют превентивно и эффективно в отношении связанных с БМ лиц. Религиозный истеблишмент же старается сохранить автономию за счет локального и международного авторитета в религиозных вопросах, но сталкивается с растущим давлением президента и спецслужб, а также используется властями для борьбы с экстремистскими идеями.
Победы режима в сфере безопасности все менее значимы для египетского населения ввиду тяжелого экономического состояния. Египет находится перед лицом комплекса структурных геополитических и экономических вызовов. Тем не менее на сегодняшний день в Египте довольно монолитная элита, прошедшая через череду нестабильности 2012-2013 гг. И несмотря на то, что бизнес-элита хотела бы найти некоторую альтернативу происходящем в стране процессам, тем не менее она заинтересована в социально-политической стабильности и стремится избежать ситуации, сложившейся в 2012-2013 гг.
В этих условиях все части египетской элиты вынуждены мириться с усилением основных координаторов политического процесса, таких как служба общей разведки. При этом сама СОР претерпела серьезные кадровые перестановки – инфильтрации ее сотрудниками военной разведки (откуда вышел президент). К 2022-2023 гг. наблюдается консолидация власти президента и верной ему команды (включая возглавляющего СОР А. Кямеля), занимающей все более привилегированное положение относительно всех частей элиты, включая внутри самой военной корпорации.