В статье публикуется фрагмент керамического сосуда с сохранившейся на нём парфянской надписью, обнаруженный в 2012 г. на городище Новая Ниса (Туркмения), примерно в 120 м к северо-востоку от башни XIII, и в настоящее время хранящийся в частной коллекции в России. Небольшой черепок (максимальные размеры 73×45 мм) толщиной 5–8 мм, скорее всего, является фрагментом кувшина, покрытого белым ангобом. Не исключено, что, судя по цвету ангоба и черепка в изломе, а также по использованию высокотемпературного окислительного режима обжига, кувшин был изготовлен не в Парфиене, а в Маргиане. Нанесённая чёрной краской или тушью однострочная надпись, от которой до нас дошло всего девять знаков, расположена на внешней стороне сосуда, видимо, на его плечиках. Сохранившаяся часть надписи читается как ](y/z) ZNH ʻL wt(?)[. Её перевод гласит: «[Сосуд] этот для Вата…». Возможно, что имя хозяина кувшина читалось как Wtpn (*Vātapāna) – «обладающий покровительством (бога) ветра», известное по арамейской надписи из Персеполя. Судя по тому, что в надписи нет и намёка на курсивность – каждая буква выписана отдельно, её можно датировать так же, как и весь корпус документов со Старой Нисы, т.е. второй половиной II – концом I вв. до н.э. На сегодняшний день в цитадели Новой Нисы найдено десять острака: шесть в 1948 г. и четыре в 1955 г., причём последние по ошибке были первоначально отнесены к Старой Нисе. Находка фрагмента парфянской надписи на самом городище не только увеличивает число имеющихся документов, но и укрепляет надежду на обнаружение новых эпиграфических памятников.

Скачать JATS

Подпись к рисунку/медиа

Рис. 1. План Новой Нисы. Fig. 1. Plan of New Nisa.

Рис. 1. План Новой Нисы. Fig. 1. Plan of New Nisa.

Публикуемый здесь фрагмент керамического сосуда с сохранившейся на нём парфянской надписью был обнаружен в 2012 г. на городище Новая Ниса (Туркмения), примерно в 120 м к северо-востоку от башни XIII (рис. 1)¹ и в настоящее время хранится в частной коллекции в России. Летом 2022 г. владелец коллекции И.В. Иванов² предоставил мне его для изучения и последующей публикации, за что я выражаю ему свою глубокую благодарность.

Подпись к рисунку/медиа

Рис. 2. Фото надписи. Fig. 2. Photo of the inscription.

Рис. 2. Фото надписи. Fig. 2. Photo of the inscription.

Небольшой черепок (максимальные размеры 73×45 мм) толщиной 5–8 мм, по мнению Т.О. Двуреченской, скорее всего, является фрагментом кувшина, покрытого белым ангобом (рис. 2)³. Цвет черепка в изломе – рыжевато-бежевый. Тесто хорошо промешено, встречается примесь крупных белых включений. При изготовлении сосуда использовался высокотемпературный окислительный режим обжига. Следует заметить, что для керамики подгорной полосы Копетдага, значительная часть которой в I в. до н.э. вошла в состав аршакидской сатрапии Парфиена [Балахванцев, 2017, с. 22], более характерны красный ангоб и красно-коричневый или тёмно-серый цвет черепка в изломе. Высокотемпературный обжиг в насыщенной кислородом среде не применялся в Ахале, к области которого относилась и Новая Ниса, даже в раннесасанидское время [Пилипко, 2015, с. 78, 98, 109, 111, 187, 287, 316]. Зато светлый (кремовый и белый) ангоб и розовый, коричневый или красноватый цвет черепка отличают керамику Маргианы последних веков до нашей эры [Усманова и др., 1985, с. 237–238]. Поэтому можно предположить, что кувшин был изготовлен не в Парфиене, а в Маргиане.

Размеры черепка заставляют усомниться, что перед нами – острак. Дело в том, что парфянским остракам свойственны большие вес и размеры (20–30 см). Обычно для записей использовались фрагменты крупных сосудов – хумов (стенки, венчики или донца). Число же документов, записанных на маленьких, тонких обломках, невелико [Дьяконов и др., 1951, с. 24–25; Дьяконов, Лившиц, 1956, с. 111; 1960(1), с. 14, 28, прим. 29; Morano, 2008, p. 344–346; 2013, p. 112–114; Лившиц, 2010, с. 333; Lippolis, Morano, 2023, p. 112–113].
Нанесённая чёрной краской или тушью однострочная надпись⁴, от которой до нас дошло всего девять знаков, расположена на внешней стороне сосуда, видимо, на его плечиках. Она выполнена умелой рукой, что не даёт оснований считать её «ученической». Высота букв колеблется от 5 до 10 мм, только у lamed она составляет 22 мм. От первой справа буквы сохранились лишь кончики тонко выписанной слабоизогнутой дуги, которые обращены влево. Вряд ли это мог быть nun, нижняя часть которого, особенно у находящегося в конце слова, опускается ниже линии остальных букв [Дьяконов, Лившиц, 1960(1), № 94, фото = Diakonoff, Livshits, 2001, no. 499; Дьяконов, Лившиц, 1960(2), № 1927 об., рис. 4 = Diakonoff, Livshits, 2001, no. 803; Дьяконов, Лившиц, 1960(2), № 1931, рис. 5 = Diakonoff, Livshits, 2001, no. 130; Дьяконов, Лившиц, 1966, Nov. 179, табл. IIIa = Diakonoff, Livshits, 2001, no. 521a]. Более вероятным выглядит здесь присутствие yod [Дьяконов, Лившиц, 1960(2), № 1905, табл. IV = Diakonoff, Livshits, 2001, no. 868; Лившиц, 2010, с. 343, рис. 47б] или zayin [Дьяконов, Лившиц, 1960(2), № 1927 об., рис. 4 = Diakonoff, Livshits, 2001, no. 803].

Следующие две буквы без особых сомнений можно определить как zayin и nun. Четвёртая буква, правая ножка которой не поднимается выше горизонтали, несмотря на своеобразное написание, скорее всего, является he. Именно так её иногда выписывали на Старой [Дьяконов, Лившиц, 1960(2), № 2119, табл. V: вторая строка = Diakonoff, Livshits, 2001, no. 2596] и, что особенно важно, Новой Нисе [Дьяконов и др., 1951, с. 42, рис. 14: третья строка = Diakonoff, Livshits, 2001, no. И-IV]. Пятый и шестой знаки однозначно определяются как ʻayin и lamed.
Хотя буквы bet и waw в нисийских надписях легко перепутать [Дьяконов, Лившиц, 1960(1), с. 13], седьмой знак, скорее всего, является буквой waw [Дьяконов и др., 1951, с. 41, рис. 13: вторая строка = Diakonoff, Livshits, 2001, no. И-III int; Дьяконов, Лившиц, 1960(1), № 94, фото = Diakonoff, Livshits, 2001, no. 499]. Восьмой знак можно понять как taw [Дьяконов и др., 1951, с. 33, рис. 10: первая строка = Diakonoff, Livshits, 2001, no. И-I; Дьяконов и др., 1951, с. 39, рис. 11: четвёртая строка = Diakonoff, Livshits, 2001, no. И-II; Lippolis, Morano, 2008, figs. 322, 324; 2023, p. 110, fig. 6]. От последнего знака уцелело только утолщение в верхней части, поэтому любое предположение о том, что это за буква, останется лишь предположением.
Сохранившаяся часть надписи читается как ](y/z) ZNH ʻL wt(?)[. Перевод гласит: «[Сосуд] этот для Вата…». Догадаться, как именно назывался наш кувшин, довольно непросто, т.к. в парфянском языке для обозначения сосудов из металла и керамики использовалась довольно разнообразная терминология: tst [Балахванцев, 2010, с. 263], (sʼ)rwpk [Лившиц, 2010, с. 316], spyr (или spwd) [Лившиц, 2010, с. 328–329], ʼp(b?r)[n](k) [Лившиц, 2010, с. 335], spr (spd) [Лившиц, 2010, с. 338]. Однако если определение первого сохранившегося знака как yod верно, то его можно понять в качестве «паразитического» падежного окончания названия сосуда [Балахванцев, 2010, с. 263–265].
Далее следует идеограмма ZNH – арамейское местоимение мужского рода в единственном числе, соответствующее парфянскому im (этот) [Дьяконов и др., 1951, с. 32]. Идеограмма ʻL – арамейский предлог ʻal, который в арамейских надписях VIII в. до н.э. известен в форме L [Балахванцев, 2016, с. 19], в сочетании с личным именем переводится «для» [Дьяконов и др., 1951, с. 36; Лившиц, 2010, с. 344].
От личного имени владельца сосуда уцелели только две буквы. Имя, опираясь на единственную известную аналогию в арамейской надписи из Персеполя, можно восстановить как Wtpn (*Vātapāna) – «обладающий покровительством (бога) ветра» [Tavernier, 2007, p. 341] или его гипокористик (*Wtpnk).
В определении даты надписи приходится опираться только на её палеографию. Судя по тому, что в надписи нет и намёка на курсивность – каждая буква выписана отдельно [Дьяконов и др., 1951, с. 27; Дьяконов, Лившиц, 1960(1), с. 32–33] – её можно датировать так же, как и весь корпус документов со Старой Нисы, т.е. второй половиной II – концом I вв. до н.э.
И последнее. На сегодняшний день в цитадели Новой Нисы найдено десять острака: шесть в 1948 г. [Дьяконов и др., 1951, с. 21] и четыре в 1955 г., причём последние по ошибке были первоначально отнесены к Старой Нисе [Livshits, 2006, p. 403; Пилипко, 2015, с. 210]. Находка фрагмента парфянской надписи на самом городище не только увеличивает число имеющихся документов, но и укрепляет надежду на обнаружение новых эпиграфических памятников.