Журнал «Восток (Oriens)»
Статьи
Становление стратегического партнерства Китая и Таиланда: роль Инициативы «Пояс и путь»
Аннотация
| DOI | 10.31857/S086919080029955-7 |
| Авторы | |
| Журнал | |
| Страницы | 109 - 121 |
| Аннотация |
В статье предпринята попытка рассмотреть развития отношений КНР и Таиланда с точки зрения укрепления стратегического партнерства на основе общих интересов. Отношения КНР и Таиланда, прошли сложный путь, в 1950–1960-х гг. имела место взаимная вражда на фоне идеологического противостояния и войны в Индокитае. Перемены в международной политике в 1970-е гг. и камбоджийский кризис способствовали установлению отношений и развитию военных контактов на основе общего видения в сфере безопасности. В 1990-е и 2000-е гг. страны значительно углубили сотрудничество на двухсторонней и многосторонней основе, Таиланд сыграл важную роль в сближении КНР с АСЕАН. В статье отмечается, что в тайской элите существует консенсус в отношении необходимости укрепления сотрудничества с КНР, что дает Таиланду новые возможности для экономического роста. Китай является главным торговым партнером и ключевым инвестором для Таиланда и предоставляет значительные возможности в реализации амбиций Таиланда в развитии передовых технологий и инфраструктуры. Важной составляющей тайской внешней политики является умелое балансирование между великими державами. Однако после государственного переворота 2014 г. на фоне ухудшения отношений с США, военная элита Таиланда значительно расширила стратегическое партнерство c КНР. Об этом свидетельствуют рост поставок китайской военной техники и масштабов совместных военных учений. Особое значение в укреплении сотрудничества двух стран имеет Инициатива «Пояс и путь», флагманским проектом которой является строительство высокоскоростной железной дороги Бангкок–Нонгкай и развитие транспортного коридора Китай–Лаос–Таиланд, что предоставляет странам новые логистические возможности. В статье отмечается, что в переговорах с КНР Таиланд следует стратегии экономической автономности и последовательно отстаивает свои интересы, что приводит к определенным задержкам в реализации проекта, но с чем Китай вынужден считаться и идти на уступки. |
|
|
|
| Получено | 03.11.2024 |
| Дата публикации | |
| Скачать JATS | |
| Статья |
В контексте растущего стратегического соперничества КНР и США в Юго-Восточной Азии (ЮВА), актуальной задачей представляется исследование отношений КНР с отдельными странами региона, в т. ч. с теми. которые традиционно считались опорами США в ЮВА. Особый интерес представляет развитие партнерства Китая и Таиланда, одного из региональных лидеров, второй экономики АСЕАН, где за последние десятилетия Пекин смог значительно расширить свое присутствие как в экономической, так и военной сфере, что уже заставляет говорить о постепенном дрейфе «старейшего союзника» США в Азии в сторону КНР.
Целью статьи является выявление особенностей становления китайско-тайского стратегического партнёрства, а также специфики реализации инициативы «Пояс и путь» в Таиланде и её значения в двухстороннем и региональном сотрудничестве.
СТАНОВЛЕНИЕ ОТНОШЕНИЙ КНР и ТАИЛАНДАПосле Второй мировой войны внешняя политика Таиланда шла в фарватере США. В 1949 г. Таиланд отказался признавать КНР и поддерживал союзнические отношения с Гоминьданом на Тайване. Таиланд был соучредителем Организации Договора Юго-Восточной Азии (СЕАТО) в 1954 г., суть деятельности которой было противодействие коммунистической экспансии в ЮВА. Таиланд предоставил свои аэродромы для ВВС США для военных операций во время войны во Вьетнаме. Опасения Таиланда перед Китаем были вызваны поддержкой КНР народно-освободительных движений, возглавляемых коммунистическими партиями по всему Индокитаю. На севере и северо-востоке Таиланда также сформировались очаги партизанской борьбы против центральной власти, возглавляемой Коммунистической партией Таиланда (КПТ). Бедность местного сельского населения, наличие нацменьшинств, близость к Лаосу, в котором шла гражданская война, стали благоприятной почвой для разрастания повстанческого движения. В 1965 г. по инициативе КПТ была создана Народно-освободительной армии Таиланда. КНР оказывала материальную поддержку повстанцам через Лаос, из китайской провинции Юньнань стала вещать радиостанция КПТ «Голос народа Таиланда». Отношения двух стран оставались враждебными вплоть до начала 1970-х гг. Однако ряд перемен в международной политике поспособствовали сближению двух стран. Прежде всего это вывод американских войск из Вьетнама в 1973 г. и потепление в отношениях между США и КНР, и одновременно нарастающие противоречия в отношениях КНР и Северного Вьетнама на фоне советско-китайского раскола. Становилось ясно, что после падения Сайгона в апреле 1975 г. коммунистические силы близки к взятию под свой контроль всего Восточного Индокитая и Таиланд нуждался в сильном партнере, который мог оказать ему поддержку. КНР, в свою очередь, также стремилась улучшить отношения с Таиландом для сдерживания экспансии Вьетнама в регионе. После встречи премьер-министра Кыкрита Прамота и Мао Цзэдуна в 1975 г. стороны подписали совместное коммюнике об установлении дипломатических отношений. Недоверие друг к другу еще сохранялось, но камбоджийский конфликт и ввод войск Вьетнама в Камбоджу в 1978 г. окончательно сблизили Таиланд и КНР на основе общего видения в сфере безопасности в регионе. Таиланд как прифронтовое государство опасался военной угрозой со стороны Вьетнама. КНР и Таиланд оказывали военную поддержку красным кхмерам в борьбе с армией Вьетнама, которые использовали тайскую границу в качестве укрытия и для пополнения материальных запасов. В 1978 г. исторический визит в Таиланд совершил Дэн Сяопин. Китайские гражданские и военные лидеры ясно дали понять, что Пекин окажет поддержку Таиланду, если его безопасность окажется под угрозой. Начальник штаба НОАК Ян Дэчжи предупредил во время своего визита в Таиланд в 1983 г.: «Если Вьетнам осмелится совершить вооруженное вторжение в Таиланд, китайская армия не останется в стороне и окажет поддержку тайскому народу, чтобы защитить свою страну». В это время КНР объявляет об изменении поддержки повстанцев КПТ, после чего её активная деятельность начала резко падать и к концу 1980-х гг. сошла на нет [Panich, 2023]. В 1980-х гг. Таиланд начал закупать у КНР стрелковое оружие, зенитные батареи, артиллерийские орудия и танки, также КНР поставила Таиланду военные фрегаты по «дружественным ценам».РАЗВИТИЕ СОТРУДНИЧЕСТВА В ПОСТБИПОЛЯРНУЮ ЭПОХУПосле вывода вьетнамских войск из Камбоджи в 1989 г. и окончания холодной войны открылись новые возможности развития АСЕАН и ее институтов. На двустороннем уровне тайско-китайские отношения от общих интересов в сфере безопасности расширились в сторону интересов, охватывающих также экономику, политику, гуманитарную сферу и стремление к региональной интеграции. Таким образом, взаимное стратегическое значение двух стран стало только возрастать. Как отметил в 1994 г. министр иностранных дел КНР Цянь Цичэнь, добрососедские отношения и взаимовыгодное сотрудничество между двумя странами продолжаются, но они основаны в большей степени на общих экономических и политических интересах [Panich, 2023]. Тот факт, что у Таиланда нет прямых морских споров с Китаем, способствовал тому, что экономические интересы у тайской элиты возобладали над возможными опасениями. Кроме того, важную роль в укреплении экономического сотрудничества сыграла китайская диаспора, хорошо ассимилированная и влиятельная часть тайского общества. Тайские китайцы доминирует во всех секторах экономики Таиланда: от сельского хозяйства и промышленного производства до частного банковского сектора, недвижимости и розничной торговли [Richter, 1999]. На сегодняшний день, составляя 14% населения Таиланда, этнические китайцы контролируют 80% зарегистрированных на бирже компаний [Канаев, 2022, с. 40]. Стоит отметить, что в конце 1980-х гг. Таиланд испытал экономический бум и эксперты даже причислили его к т. н. новым азиатским тиграм. Таиланд становился крупным центром автомобилестроения, электроники, легкой и пищевой промышленности. Тайский бизнес стремился к выходу на растущий китайский рынок и более, чем другие страны АСЕАН, придерживался прагматичных позиций, ожидая получить выгоды от сотрудничества с КНР. Особую роль в развитии двухстороннего сотрудничества сыграли крупные китайско-тайские бизнес-группы, имеющие тесные связи с политиками и административными структурами всех уровней. Ведущие тайские фирмы стали связующим звеном в укреплении деловых связей с КНР. Ярким примером является конгломерат Charoen Pokphand (CP Group), основанный тайско-китайской семьей Чираванон. Семейные связи CP Group с материковой частью Китая позволили ей стать первой иностранной компанией, начавшей свою деятельность в только что открывшейся особой экономической зоне в Шэньчжэне в 1979 г., за 40 лет компания инвестировала в более чем 600 компаний по всей КНР [Shimato, Li, 2023]. Как отмечает профессор университета Таммасат в Бангкоке Чинванно, опыт Таиланда в сотрудничестве с КНР (особенно между тайскими военными и НОАК) помог смягчить опасения других стран-членов АСЕАН в отношении КНР, особенно после захвата Китаем спорных островов в Южно-Китайском море (далее – ЮКМ), что обеспечило возможность для Таиланда играть роль посредника между Китаем и АСЕАН. Усилия Таиланда позже принесли свои плоды, поскольку Китай нормализовал и установил отношения со всеми членами АСЕАН в 1990-е гг. Именно Таиланд инициировал процесс интеграции Китая и АСЕАН в сфере экономики, политики и безопасности, на базе принципов, отраженных в Договоре о дружбе и сотрудничестве в ЮВА. Цель данного процесса сводилась к сближению Китая с Ассоциацией через его вовлечение в многосторонний диалог и сеть взаимозависимостей, тем самым увеличивая издержки Китая в случае любого конфликта с АСЕАН [Chinwanno, 2009, p. 98]. Таиланд способствовал присоединению Китая к Азиатскому региональному форуму, инициированному АСЕАН, первый саммит которого прошел в Бангкоке в 1994 г. В 1996 г. Китай стал полноправным партнером по диалогу с Ассоциацией, в 1997 г. запушен формат АСЕАН+3 (с участием Китая, Японии и Южной Кореи), который сыграл важную роль в преодолении последствий азиатского финансового кризиса 1997–1998 гг. благодаря созданию механизма двусторонних соглашений о валютном обмене. КНР также внесла 1 млрд долл. в международный фонд помощи Таиланду для преодоления последствий кризиса. Важным событием стало подписание в 1999 г. дорожной карты по китайско-тайскому сотрудничеству в различных областях, документ содержал руководящие принципы для дальнейшего расширения всесторонних отношений сотрудничества. Вслед за Таиландом аналогичные планы действий заключили и остальные страны АСЕАН. Сила китайско-тайской дружбы подтверждалась и частотой официальных визитов на высоком уровне, каждый новый премьер Таиланда с 1975 г. посещал Китай. В 2000 г. королева Сирикит совершила государственный визит в Китай, особый вклад в укрепление китайско-тайской дружбы и гуманитарного сотрудничества внесла принцесса Сириндхорн, которая была удостоена в 2019 г. ордена дружбы КНР. Беспрецедентный экономический рост Китая в конце XX – начале XXI в. привел к увеличению его глобальной мощи, а также влиянию на регион ЮВА. Чтобы развеять региональные опасения по поводу долгосрочных целей и намерений Китая, китайские лидеры по этому поводу стали использовать термин «мирный подъем Китая», что позволяет всем сторонам «подняться вместе». Большинство тайских лидеров восприняли подъем Китая как возможность для экономического сотрудничества. В 2001 г. премьер-министром Таиланда стал Таксин Чинават, известный тайский политик и миллионер с китайскими корнями. Таксин не только продолжил политику «дружественного сотрудничества с Китаем», но и выступил за развитие стратегического партнерства с КНР. С 2002 г. между военными двух стран стали проводится ежегодные консультации и Китай даже стал наблюдателем на тайско-американских учениях Cobra Gold. Пекин также предоставил Таиланду кредиты и займы под низкие проценты на закупку оружия. В 2007 г., во время визита премьер-министра Таиланда Сураюда Чуланонта в Китай, страны приняли Совместный план китайско-тайского стратегического сотрудничества [Chinwanno, 2009, p. 101]. В 2012 г., во время визита премьер-министра Таиланда Йинглак Чинават в Китай, страны опубликовали Совместную декларацию, в которой объявили о создании китайско-таиландского всеобъемлющего стратегического партнерства. Несмотря на высокую политическую турбулентность в Таиланде в XXI в. и два государственных переворота 2006 г. и 2014 г., политика Пекина, основанная на принципах невмешательства во внутренние дела суверенных стран, благоприятствовала сохранению взаимовыгодного сотрудничества. Хотя Таиланд продолжал поддерживать тесные отношения с США, его отношения с КНР последовательно становились ближе, независимо от действующего правительства в Бангкоке. Как отмечает исследователь внешней политики Таиланда Завацки, в тайской элите существует редкий консенсус между основными политическими фракциями в следовании политике равноудаленности между Вашингтоном и Пекином [Zawacki, 2017]. Такую гибкую политику балансирования нередко называют «бамбуковая дипломатия» как метафора устойчивости, гибкости и способности к адаптации и одновременно стойкости перед лицом новых вызовов и отстаивании своих национальных интересов, подобно бамбуку с его сильными корнями, крепким стволом и гибкими ветвями. С начала XXI в. отмечается бурный рост китайско-тайского торгово-экономического сотрудничества, в т. ч. благодаря снятию торговых барьеров. В 2003 г. страны подписали соглашение о свободной торговле в области сельскохозяйственной продукции. В рамках сделки тарифы на 188 наименований фруктов и овощей были снижены до нуля [Чжунтай Цяньшу, 2003]. В 2010 г. вступило в силу соглашение о ЗСТ Китай – АСЕАН. Кроме того, между Таиландом и рядом китайских провинций также действуют мини-соглашения о свободной торговле. В 2022 г. также вступило в силу соглашение о всеобъемлющем региональном экономическом партнерстве (ВРЭП), крупнейшей в мире зоне свободной торговли, ратифицированное обеими странами. Китай является главным экспортным рынком тайской сельскохозяйственной продукции и уже более 10 лет главным торговым партнером Таиланда, еще в 2007 г. опередив США, а в 2013 г. Японию (рис.1). В 2022 г. торговля двух стран достигла 105 млрд долл., причем имеет место дисбаланс в пользу КНР, экспорт Таиланда составил 34 млрд долл., а импорт из КНР 71 млрд долл. [ASEAN Stats Data Portal, 2023]. Из-за прочных экономических связей Бангкока с Пекином и отсутствия территориальных споров Таиланд обычно придерживается мягкого подхода к вопросам ЮКМ и воздерживается от обвинений в адрес Китая. Позиция Таиланда состоит в том, что стороны должны решать свои споры за столом переговоров на основе принципов заложенных в Кодекс поведения в ЮКМ, который, однако, все еще находится на стадии согласования. Такая мягкая позиция Таиланда совпадает с позицией Китая вести переговоры по ЮКМ на двусторонней основе [Фомичева, 2016, с. 88].CОТРУДНИЧЕСТВО В РАМКАХ ИНИЦИАТИВЫ «ПОЯС И ПУТЬ»: ВЗАИМНЫЕ ИНТЕРЕСЫ И СПЕЦИФИКА РЕАЛИЗАЦИИС приходом к власти в КНР Си Цзиньпина в 2013 г. внешняя политика Китая претерпела изменения и стала отходить от восходящего к Дэн Сяопину призыва «держаться в тени» (таогуан янхуэй). В лексике высшего руководства КНР стали появляться такие лозунги как «пытаться чего-то добиться» (ю со цзо вэй) и «показать себя» (фэнфа ювэй). Ключевое место обрел призыв к строительству «сообщества единой судьбы человечества» [Ломанов, 2022, с. 31]. Главным практическим инструментом для этого стала инициатива Пояс и путь (далее – ИПП), в своей экономической основе предполагающая создание устойчивых логистических связей на пространстве Евразии и Африки, в т. ч. через расширение железнодорожных сетей. Значительные успехи Китая в строительстве самой длинной в мире сети высокоскоростных железнодорожных магистралей (далее – ВСМ) позволили ему создать собственную технологическую базу и привлечь внимание других стран к импорту китайских передовых технологий. Таиланд также решил использовать китайский опыт для строительства своей северо-восточной ВСМ и в перспективе соединения с китайской железнодорожной системой. После государственного переворота 2014 г. и прихода к власти военных во главе с генералом Праютом Чан-Оча получил реализацию проект ВСМ, который теперь стал неотъемлемой частью ИПП. В 2014 г. правительство Таиланда подписало меморандум о взаимопонимании с Китаем о сотрудничестве в строительстве северо-восточной железнодорожной линии Бангкок–Корат (Накхонратчасима)–Нонгкай для соединения с Лаосом и Китаем. Стоит отметить, что План сотрудничества с Китаем в строительстве ВСМ обсуждался еще с 2010 г., при премьерах Ветчачиве и Йинглак Чинават. Строительство ВСМ вызвано объективной заинтересованностью Таиланда в модернизации и расширении железнодорожной сети, переходе на стандартную колею 1435мм1, развитии относительно бедного северо-восточного региона Исан.1. В Таиланде преобладает железнодорожная колея 1000 мм (в КНР стандартная колея), что ограничивает возможность транспортировку крупных грузов и препятствует соединению с китайской железнодорожной системой (прим.авт.).
УКРЕПЛЕНИЕ ВОЕННО-ТЕХНИЧЕСКОГО СОТРУДНИЧЕСТВАПосле военного переворота 2014 г. существенно возросло военно-техническое сотрудничество двух стран. США при администрации Обамы и их союзники осудили военный переворот и почти вдвое сократили объем военной помощи Таиланду. В то же время Китай воздержался от оценок политических событий в Таиланде и стал только укреплять военное связи. Таиланд, в свою очередь, разыграл «китайскую карту», чтобы снизить давление со стороны Запада. Примечательно высказывание бывшего премьера Таиланда Праюта Чан-Оча в интервью Time в 2018 г. на фоне охлаждения отношений с США после государственного переворота 2014 г., что «Китай является партнером № 1 Таиланда» [Campbell, 2018], что уже говорит о значительном влиянии Пекина на тайскую политическую элиту. При том, что Таиланд сохраняет статус основного союзника США вне НАТО и США остаются гарантом безопасности Королевства. Экспорт оружия КНР в Таиланд увеличился в 5 раз в период с 2014 по 2018 г. по сравнению с предыдущими пятью годами и уже в 2016 г. Китай опередил США в качестве главного поставщика оружия Таиланду [Sawasdipakdi, 2021, p. 355]. В частности, были заключены контракты на поставку десятков танков и бронемашин. Также в 2017 г. был заключен крупный контракт на поставку 3-х дизельных подлодок. Институт оборонных технологий правительства Таиланда и China North Industries Corporation с 2017 г. реализуют проект по созданию совместного предприятия в тайской провинции Кхонкэн для технического обслуживания китайской военной техники и производства запчастей. C 2015 г. страны проводят совместные военные учения ВВС Falcon Strike, в 2023 г. также прошли совместные учения ВМС Blue strike, антитеррористические учения «Штурм 2023». В ноябре 2023 г. состоялись многосторонние военные учения с участием Китая, Таиланда, Малайзии, Камбоджи и Вьетнама «мир и дружба–2023». Столь тесное военное сотрудничество КНР и Таиланда не может не беспокоить США, в т. ч. и по причине получения Китаем доступа к передовым военным технологиям США. Видимо, с этим связано, что США пока отклоняют запрос Таиланду на поставку самолетов нового поколения F-35. Скорее всего, по этой же причине ВВС США заключили соглашение с Таиландом о дистанционном зондировании с целью обнаружения угроз военным объектам (прим. авт. угроз со стороны Китая) [US, Thailand Sign, 2022]. Пекин и Вашингтон активно борются за влияние в ЮВА. С одной стороны, для стран региона это несет опасность быть втянутыми в открытое противостояние и занять определенную сторону, но с другой стороны, это дает и новые возможности использования экономического и военного потенциала великих держав на благо собственной страны. Так, в частности, сбалансированный подход Таиланда позволяет ему выступать в качестве центра торговли между КНР и США и извлекать из этого выгоду. Таиланд в числе первых присоединился к инициированной США и Японией Индо-Тихоокеанской экономической структуре в 2022 г.. Таиланд также участвует в механизмах сотрудничества в субрегионе Большого Меконга, инициированных как США (партнерство США-Меконг), так и КНР(сотрудничество Ланьцан–Меконг, LMC). Стоит отметить, что в рамках LMC Пекин оказывает странам субрегиона финансовую поддержку в области гидрологии, сельского хозяйства, инфраструктуры, тем самым нивелируя издержки, связанные со строительством новых дамб в верхнем течении Меконга и негативным влиянием на проток воды в странах ниже по течению Меконга (что особенно критично в сухой сезон). На современном этапе обе стороны характеризуют отношения двух стран не иначе как братские (кит. чжунтай и цзя цинь). Как отметил председатель Си на встрече с Праютом Чан-Оча на полях саммита АТЭС в 2022 г., Китай готов развивать особую дружбу между двумя странами, которые «близки, как одна семья» [President Xi, 2022]. Страны на практике стараются искать компромиссные решения и сглаживать острые углы в случае возникновения непростых вопросов ради сохранения атмосферы доверия и курса на укрепление сотрудничества. Так, например, когда среди тайской общественности возникла критика эффективности китайской вакцины Sinovac, которая была оперативно поставлена Таиланду в начале пандемии COVID-19, министр здравоохранения Таиланда призвал воздержаться от критики вакцины, поскольку это может негативно повлиять на китайско-тайские «братские» отношения. Как он отметил, «братья и сестры не критикуют друг друга» [Anutin bok, 2021]. Показательным примером конструктивного подхода в сотрудничестве стало временное решение вопроса с затянувшейся поставкой китайских подлодок. После отказа Германии поставлять КНР двигатели для субмарин для военного экспорта, тайские военные сначала согласились с предложением КНР установить двигатель китайского производства. Однако в октябре 2023 г. ВМС Таиланда под давлением нового правительства все же решили отложить контракт с поставкой подлодок, но не отказаться от него. В качестве компромиссного решения на нынешнем этапе правительство Таиланда предложило КНР поставить вместо этого поставить военный фрегат [Thai Deal, 2023]. Несмотря на высокий уровень политического доверия между тайской элитой и руководством КНР, на «низовом» уровне отношение тайцев к усилению влияние КНР весьма неоднозначно. Так, например, после переворота 2014 г. тайский бизнесмен и колумнист Bangkok post Сонгкран Грачангнетара открыто пишет о неприятии китайской модели и критикует военное правительство за стремление перенять репрессивные методы у КНР для «ограждения себя от пристального внимания собственного народа» [ Songkran, 2015]. Как показали социологические опросы авторитетного аналитического центра ISEAS – Yusof Ishak Institute в Сингапуре в 2023 г., 86% респондентов беспокоит растущее экономическое влияние Китая в ЮВА, а стратегическое и политическое влияние Китая в регионе вызывает серьезные опасения у 95% тайских респондентов. [The State of Southeast Asia: 2023 Survey Report, 2023, p. 25–27].ЗАКЛЮЧЕНИЕВзаимные экономические интересы способствуют укреплению сотрудничества. Таиланд заинтересован в китайских инвестициях и в участии Пекина в реализации своих национальных проектов по развитию цифровизации, зеленой экономики, инфраструктуры, главным образом, создания сети ВСМ. Геостратегическое положение Таиланда делает его узловым центром в реализации инициативы «Пояса и пути» в Индокитае, и поэтому Китай проявляет гибкость в непростых переговорах с Таиландом по вопросу строительства ВСМ. При нынешнем уровне отношений КНР и Таиланда определенную опасность для Пекина представлял бы приход к власти в Бангкоке радикальной оппозиции, представители которой открыто выступают за пересмотр отношений с Китаем и в целом за отстранение консервативных роялистских сил от власти. Несмотря на победу на парламентских выборах 2023 г., партия «движение вперед», выступающая за реформирование монархии и устранение военного влияния в политике Таиланда не смогла сформировать правительство и скорее всего при новом правительстве внешнеполитический курс Бангкока на развитие сотрудничества с Пекином не изменится. Новый премьер Таиланда от партии Пхыа Тхай (вошедшей в коалицию с военными) Сеттха Тхависин уже заявлял о намерении дальше расширять торговлю с Китаем и восстанавливать туристический поток из КНР. Однако популярность радикальных оппозиционных партий в Таиланде, электоральную базу которых составляют представители среднего класса и городская молодежь, свидетельствует о том, что в Таиланде существует обширный пласт населения, который так или иначе согласен с критической риторикой их лидеров в отношении целесообразности сотрудничества с КНР и отходом от «бамбуковой дипломатии» в сторону ориентации на США. Так, например, лидер оппозиционной «партии будущего» (предшественница партии «движение вперед», распущена в 2020 г. по решению Конституционного суда Таиланда) предлагал отказаться от проекта китайско-таиландской железной дороги и заменить ее созданием вакуумной транспортной системы Hyperloop по технологиям американской компании Virgin. Примечательны заявления лидера «движения вперед» Пхитхы Лимчаренрата во время избирательной компании 2023 г., что, если его партия придет к власти, политика Таиланда будет основываться на "мировом порядке, основанном на правилах" (прим. авт. либеральных правилах, заданных США) и отходом от "бамбуковой дипломатии", поскольку ей не хватает принципиальности [The View from, 2023]. Актуальными задачами КНР в Таиланде является грамотная политика позиционирования имиджа Китая, укрепление связей между людьми. КНР прилагает значительные усилия в активизации «мягкой силы» в Таиланде. Так, например, в Таиланде уже действуют 16 институтов Конфуция – наибольшее количество среди стран ЮВА. Китай имеет широкие возможности выстраивать диалог с тайскими партнерами в нужном для себя русле, опираясь на влиятельную китайскую общину Таиланда. Культурная близость и, в частности, схожесть китайской (гуанси) и тайской (бун кун) деловых практик с опорой на взаимные обязательства при оказании услуг и укрепление личных связей между деловыми партнерами способствуют лучшему восприятию целей друг друга, тем самым упрощая задачу продвижении ИПП. Странами сформирована сеть бизнес-ассоциаций и диалоговых площадок, деятельность которых сосредоточена на развитии более тесных деловых и культурных связей между Китаем и Таиландом, в т. ч. для продвижения ИПП, таких как, например, Тайская торговая палата в Китае, Тайско-китайская торговая палата, Китайско-тайский деловой совет и Китайско-тайская культурная и экономическая ассоциация. Президент Тайско-китайской торговой палаты господин Наронгсак в интервью Thai PBS World в 2023 г. подчеркнул потенциальные экономические выгоды от реализации проекта ВСМ, важнейшего компонента ИПП в ЮВА, что заметно снизит транспортные издержки, а экономика ЮВА может получить существенный импульс. Таиланду реализация ИПП принесет процветание, и Китай также имеет в этом свою долю [Chinese Business, 2023]. Нынешний премьер Таиланда Сеттха Тхависин подтвердил намерение дальше укреплять сотрудничество в рамках ИПП и принял участие в третьем форуме международного сотрудничества «Пояс и путь» в Пекине в октябре 2023 г., на котором руководители Таиланда и КНР в совместном коммюнике договорились приложить решительные усилия для развития транспортного коридора Китай–Лаос–Таиланд и ускорить строительство ВСМ для дальнейшего соединения с китайско-лаосской железной дорогой [Чжунхуа Жэньминь, 2023]. |