Журнал «Восток (Oriens)»
Статьи
К истории изучения золотоордынских монет в России: Документ 1716 г.
Аннотация
| DOI | 10.31696/S086919080030662-5 |
| Авторы | |
| Журнал | |
| Страницы | 210 - 221 |
| Аннотация | Основоположником изучения восточных монет в России по праву считается Х.Д. Френ (1782–1851). Но еще до него, в течение XVIII в. в Санкт-Петербурге и Москве собирались «азиатские» монеты и делались попытки их систематизации. В 2018 г. авторам статьи стал известен хранящийся в РГАДА (в фонде «Кабинет Петра I и его продолжение») документ, озаглавленный «Описание денгам сараиским, на которых что изображено арапским языком» с определением 9 серебряных и 15 медных золотоордынских монет. Дата в нем дана по хиджре 1128 г. (1716). В настоящее время это самое старое описание восточных монет, составленное на русском языке. На 15 монетах указаны монетные дворы Сарай и Сарай ал-Джадида, остальные не определены. Кроме названий мест чеканки, переводчиком были прочитаны имена ханов Узбека, Джанибека, (Хайр-)Пулада и Токтамыша. Помимо золотоордынских монет, в Описании упомянуты две русские, вероятно относящиеся к XV в. Проведя нумизматическое и историческое расследование, авторы предполагают, что местом находки тех монет является Селитренное городище (совр. Астраханская обл., исторический Сарай ал-Джадида). В литературе есть упоминания о древностях, найденных на этом памятнике и доставленных в Санкт-Петербург в первой четверти XVIII в. Другие городища Нижнего Поволжья не подходят как место сбора монет по ряду причин. Чтением легенд занимался, что наиболее вероятно, переводчик Посольского приказа Муртаза Тевкелев, сын Рамазанов, родом из мещерских татар, из семьи потомственных переводчиков приказа. М. Тевкелев в 1712–1713 гг. находился в Стамбуле, где, дополнительно к татарскому и турецкому, изучал арабский язык. К такой же работе, – определению монет Золотой Орды для Императорской Академии наук, – он был привлечен и в 1740 г. уже в чине коллежского асессора. |
|
|
|
| Получено | 03.11.2024 |
| Дата публикации | |
| Скачать JATS | |
| Статья |
В 1813 г. в Казани была издана первая работа о восточных монетах, включавшая сведения и о золотоордынских. Автором работы был Христиан Данилович Френ (1782–1851), с которого и ведется отсчет истории российской восточной нумизматики. Однако, приехавший в 1807 г. в Россию Х.Д. Френ вступил не на «целину», а на подготовленную в XVIII в. базу. База эта начала собираться сначала при Кабинете Петра I, но настоящая научная коллекция сформировалась в основанной в 1714 г. Кунсткамере, куда были переданы разные древности, в том числе и восточные, как поступавшие в Кабинет Петра I, так и из приватных коллекций его сподвижников, из которых надо выделить Якова Вилимовича Брюса (1670–1735 гг.) [Подоляк, 2020, с. 363] и кабинет-министра Артемия Петровича Волынского (1689–1740), в коллекциях которых имелось много монет мусульманских стран. Первым их исследователем стал немецкий востоковед Георг Якоб Кер, приглашенный для этой работы в 1732 г. [Пачкалов, 2009]. Коллекция восточных монет Кунсткамеры и ее каталог, составленный Г.Я. Кером, до сих пор считались основанием для восточной нумизматики в России. Заметим, что необходимо делить техническую, по большому счету, работу над составлением каталога Г.Я. Кером, и исследовательскую, которой занимался уже Х.Д. Френ. Некоторые монеты попадали в Кунсткамеру из неустановленных источников. Так, в Реестре вещам, выписанным из запросу канцелярии конфискаций из конторы1 от 15 октября 1744 г. отмечено «монет серебряных азиатских девяносто семь, весом сорок восемь золотников», т.е. 204,7 г [Материалы, 1895, с. 165]. И это не единственная пометка такого рода.
1. Реестр был составлен в Канцелярии Кунсткамеры по запросу из Конторы конфискации о выявлении среди изъятого «разных курьезных вещей». В том же документе упомянуты и другие «азиатские» монеты.
2. В 1707 г. монеты определены как «ассирийские».
Описание денгам сараиским, на которых что изображено арапским языком На серебреных 9-ти: № 1. На одной стороне: правосудный салтан Джан Бек хан. На другой стороне: бита в Сарае (прим. на поле: Сараи город был на Волге, где живали татарские ханы) А которого году, тех слов розсмотреть не мочно. № 2. На одной стороне: правосудный салтан Джанбек хан, защититель веры. На другой стороне: бита в Новом Сарае, потом еще слова есть, но розобрать не мочно. № 3. На одной стороне: правосудный салтан Узбек, сын Мухаметь хана. На другой стороне: бита в Новом Сарае, есть потом еще слова, но розобрать не мочно. № 4. На одной стороне: правосудный салтан Токтамыш хан, защититель веры. На другой стороне: Бита в Сарае, лета 782 (прим. на поле: От Магметя. NB. А ныне от Магметя по тому счету 1128 год). № 5. На одной стороне, сколько разобрать мочно, имя Джан бек хана. На другой стороне: бита в Новом Сарае, протчих же слов разобрать не мочно. № 6. На одной стороне: правосудный салтан Токтамыш хан. На другой стороне: бита в Сарае, лет не знать, понеже слова стерлись. № 7, 8. Значится надпись на обоих манетах с одной стороны росийскими литерами, а з другой арабскими, но разобрать не мочно, понеже слова гораздо стерлись. № 9. Значатся на обоих сторонах литеры сирские, но рзобрать не мочно, ибо весьма стерлись. На медных 15-ти копеек: № 1. На одной стороне изображена звезда. На другой стороне: бита в Новом Сарае, лета 741 (прим. на поле: От Магметя). № 2. На одной стороне: Узбек хан, прочего ж разобрать не мочно. № 3. На одной: правосудный салтан, а имяни ево разобрать не мочно. На другой стороне: бита в Новом Сарае, лета 761. № 4. На одной: правосудный салтан Булат хан. На другой стороне: бита в Новом Сарае лета 761. № 5. На одной: правосудный салтан Булат хан. На другой стороне: бита в Новом Сарае, лета 764. № 6. На одной изображена звезда. На другой стороне: бита в Новом Сарае, а лет не знать. № 7. На одной: правосудный салтан, а имя его не знать, в средине изображена звезда. На другой стороне: бита в Новом Сарае, лета 767. № 8. На одной: бита в Новом Сарае, протчего ж разобрать не мочно. № 9. На одной: правосудный салтан, а имя его не знать. На другой стороне: бита в Новом Сарае, а которого году не знать же. № 10. На протчих же 6-ти копейках медных значатся арапские литеры, но розобрать не мочно, понеже гораздо стерлись. НУМИЗМАТИЧЕСКИЙ КОММЕНТАРИЙВсего в описи представлены сведения о 24 монетах. Определены они с разной степенью точности, переводчику удалось прочитать легенды на большинстве дангов3, но с надписями на пулах у него возникли существенные затруднения, что вполне объяснимо как сохранностью монет, так и аккуратностью их чеканки: на золотордынских пулах очень часто легенды смещены, выходят за край монетной заготовки, в результате чего части букв и цифры даты видны частично или вообще отсутствуют. Также, судя по нескольким заметкам «разобрать не мочно», переводчик не очень хорошо умел читать имена ханов и части их титулатуры, но, скорее, просто не знал какие из них могут быть указаны в монетных легендах, где ему удалось разобрать название места выпуска – 14 дангов и пулов отчеканены в Сарае или Сарае ал-Джадида (Новый Сарай).3. Названия серебряных монет ― данг, медных ― пул; ниже будут использоваться эти термины.
Таким образом, из 24 монет по именам правителей устанавливаются: Узбек – две (серебряная 1, медная 1); Джанибек (742–757 гг. х. / 1342–1356 гг. н.э.) – 3 серебряных4; Хайр-Пулад – 2 медные; Кильдибек (?) – 1 медная; Токтамыш (781–797 гг. х. / 1379–1395 гг. н.э.) – 2 серебряных. 4. Возможно, ко времени Джанибека относятся и два пула со "звездой" на оборотной стороне.
5. Какая письменность подразумевается под «сирской», пока установить не удалось.
МЕСТО СБОРА МОНЕТДокумент датирован 1128 г. х. = 1716 г. Исходя из этой даты и данных в определениях, можно выдвинуть предположение, что наиболее вероятным местом сбора монет было Селитренное городище в совр. Астраханской области. Обоснования для такого предположения следующие. Как выше было отмечено, 14 из 24 монет отчеканены в Сарае и в Сарае ал-Джадида. Хронологический диапазон найденных монет – от 1320-х гг. до начала XV в. Район сбора монет должен был находиться в российской юрисдикции, и там должны были присутствовать чиновники, исполнявшие указы и распоряжения Петра I. При этом, годы существования городища как жилого города эпохи Золотой Орды должны захватывать и XV в., хотя бы частично. Еще одним критерием для определения места служит известная на данный момент информация об археологических находках на том или ином городище в эпоху Петра I. Из списка золотоордынских городищ исключаются Азакское (совр. город Азов) и Маджарское (совр. город Будённовск), поскольку власть Российской империи там полностью утвердилась только в 1769 г. Поэтому наше внимание будет сосредоточено на памятниках Среднего и Нижнего Поволжья, в 1716 г. находившихся на территории Казанской губернии. Болгарское городище находится в 90 км ниже по Волге от Казани. Оно соответствует всем перечисленным выше критериям, кроме последнего. Добыча селитры на нем велась уже в последней трети XVII в. [Бранденбург, 1876, с. 316]. В 1712 г. на городище побывал дьяк А. Михайлов с целью отвода земель для строительства Успенского монастыря. В его отчете есть описание сохранившихся архитектурных памятников [Невоструев, 1871, с. 5–20]. Интерес же к памятникам Великого Болгара проявился во время посещения его Петром I в 1722 г. Никакой информации о сборе там находок и доставке их в столичные коллекции у нас нет. Городище Увек (средневековый Укек) находится в южной части Саратова: город просуществовал, согласно нумизматическому паспорту, до 1390-х гг, находок монет XV в. с него неизвестно; внимание исследователей он привлек только в конце 1760-х гг; сведений о сборах там находок в более раннее время нет [Недашковский, Кубанкин, 2022, с. 109]. Царевское городище, древнее название Гюлистан (около поселка Царев, Ленинский район, Волгоградская обл.), «открыто» раньше Селитренного и присутствует на картах конца XVI–XVII вв. [Книга Большому чертежу, 1950, с. 143–144]6. Теоретически, в такой подборке могли попасться и монеты Гюлистана, которых больше всего находят именно там7, но их в Описании нет, или название не прочитано «на протчих 6-ти копейках медных» плохой сохранности. Также на этом городище неизвестны находки монет XV в., в том числе таких, которые в начале XVIII в. могли быть определены как русские. В нашем распоряжении нет документов о какой-либо археологической деятельности на нем в пределах первой четверти XVIII в. и о поступавших оттуда находках. Селитренное городище в Харабалинском районе Астраханской обл., в 120 км от областного центра, мы подробнее рассмотрим ниже.6. В «Книге Большому чертежу» Царевское городище названо «Золотая Орда».
7. Подробно ознакомиться с нумизматикой Царевского городища можно в статье: [Клоков, Лебедев, 2010]. 8. В районе городищ Шареный бугор и Красноярское также были селитренные заводы, но работали они недолгое время. В 1717 г. обоими управлял стольник Вердеревский.
9. Наиболее представительной работой по нумизматике Селитренного городища является статья В.Б. Клокова и В.П. Лебедева [Клоков, Лебедев, 2002]. 10. Например, в начале XXI в. на нем был найден клад, включавший более 12 000 серебряных монет Нижегородско-Суздальского княжества 1420-х гг. [Тростьянский, 2009, с. 7–8, 155]. В их числе были и монеты нижегородского князя Даниила Борисовича (о которых мы писали выше) с кириллической легендой на одной стороне и подражанием арабской на другой. 11. Исходя из веса золотых монет (ок. 12 г каждая) предположим, что найдены были индийские золотые танки XIV в. О ПЕРЕВОДЧИКЕБолее важным, чем определение места сбора монет, является вопрос о том, кто же в 1716 г. читал монетные легенды. В XIX в. путешественники, посещавшие золотоордынские городища, находили или приобретали восточные монеты. За чтением надписей на них они обращались к муллам – местным, или в городах, где были мечети. Те разбирали монетные легенды с ошибками и пропусками, так как были выучены читать рукописные и печатные тексты на арабском языке, преимущественно религиозного содержания. На монетах же есть имена и названия мест чеканки, которых не найти в религиозной литературе. Если нет рисунков монет, то зачастую по таким описаниям невозможно разгадать, что за монета имеется ввиду. Специалист, которому в 1716 г. было доверено разобраться с монетами, знал и умел прочесть тюркские имена ханов Узбека, Джан[и]бека (sic!, не Занебек и не Жаныбек), Булата (не Пулад и не Полад), Токтамыша (не Тахтамыш). Ойконим Сараи также тюркского происхождения. Он знал, что этот город был на Волге и в нем жили татарские ханы, знал соответствие дат по Хиджре юлианскому календарю. Т.е., он владел арабским и каким-то из тюркских языков, а также обладал некими знаниями по истории. Тем не менее, есть два замечания, характеризующие стиль его работы и познания в арабском языке. Первое, при изучении документа сложилось впечатление, что переводчик опускал часть имеющейся на монетах информации, по какой причине – не понимая ее или считая неважной – мы вряд ли узнаем. Второе, переводчик неправильно перевел лакаб хана Джанибека Джалал ад-Дин, защититель веры, вместо правильного величие, слава веры, но справился с титулом Токтамыша, где действительно есть лакаб Насир лид-Дин, т.е. защитник веры. Больше проблем у него вызвали легенды медных монет, описания которых, надо признать, составлены более неряшливо. Впрочем, объяснением этому может быть и плохая сохранность предоставленных ему монет, где зачастую легенды уместились на монетном кружке не полностью или повреждены окислами. Несмотря на отмеченные недостатки, трудно не признать то, что в этом документе мы имеем дело с описанием монет, составленным вполне квалифицированным для первых десятилетий XVIII в. специалистом, знатоком тюркских и арабского языков. Родным его языком был какой-то из тюркских, о чем свидетельствует пометки «от Магметя», где имя Мухаммад дано в форме, характерной для ряда тюркских языков. Упомянутый в начале нашей статьи Георг Якоб Кер, первый нумизмат-востоковед, занявшийся разбором арабографичных монет в Мюнцкабинете Кунсткамеры, исключается из числа возможных претендентов на авторство «Описания…» поскольку он прибыл в Россию в 1732 г. До него такая работа могла быть поручена (что наиболее вероятно) кому-либо из переводчиков Посольского приказа, поскольку они находились на государевой службе, и в приказе велся строгий отбор кадров. В изданной в 2021 г. книге «Переводчики Посольского приказа в XVII в.» собраны основные сведения и о переводчиках, служивших в первых десятилетиях XVIII в. Письменным и устным переводом с восточных языков около 1716 г. занимались переводчики основного состава Посольского приказа: Тахтаралей Багинин (до 1744 г., татарский и турецкий, мусульманин); Рамазан Тевкелев (до сентября 1719 г, татарский, мусульманин). Переводчиками же Посольской походной канцелярии Посольского приказа в начале XVIII в. были: Афанасий Васильев (1716 г., турецкий и татарский); Сулейман Еникеев (до декабря 1716 г., татарский); Муртаза Тевкелев (1712–1718 гг., татарский, турецкий); Кутлумамет Тонкачев (до 1718 г., татарский и турецкий) [Беляков и др., 2021, с. 55, 194, 254, 260, 266–267]. Итого, шесть человек. В этом перечне наиболее интересной персоной для нашего исследования является Тевкелев Муртаза, Рамазанов сын. Родом из мещерских (касимовских?) служилых татар, он был сыном указанного выше переводчика Рамазана Тевкелева12. Переводил с татарского и турецкого языков. Последний Муртаза Тевкелев усовершенствовал в Стамбуле, где оказался как участник миссии стольника А.Ф. Лопухина в 1712–1713 гг. Там же он обучался чтению и письму на арабском языке. Обучение ему оплатил вице-канцлер П.П. Шафиров, но, насколько можно судить по событиям того посольства, обучение его продлилось недолго [ Базарова, 2018 ]. После 1718 г. М. Тевкелев был переведен в Коллегию иностранных дел, где к 1754 г. дослужился до чина коллежского асессора [Беляков и др., 2021, с. 266–267]. В «Материалах для истории Императорской Академии наук» издан рапорт в канцелярию академии от 10 декабря 1740 г., в котором «… для переводу оных надписей с азиатских диалектов на российский язык, приказал его превосходительство иметь сношение с асессором иностранной коллегии господином Тевкелевым» [Материалы, 1885, с. 508–509]. Речь в приведенной цитате идет о восточных монетах из коллекции кабинет-министра А.П. Волынского, в числе которых были и золотоордынские. Ящик с коллекцией поступил в Академию уже после смерти Г.Я. Кера, поэтому для определения восточных монет и был приглашен М. Тевкелев, «который также достаточно верно и точно определил многие из монет Золотой Орды»13 [Подоляк, 2020, с. 364]. Из изложенных фактов биографии М. Тевкелева мы уверены, что и в 1716 г. именно он был привлечен к составлению публикуемого «Описания денгам сараиским…».12. Тевкелевы – семья потомственных переводчиков при Посольском приказе. В документах XVII в. есть упоминания о Мустафе Тевкелеве и его сыне Абдурахмане [Кулмаматов, 2020, с. 65–66].
13. С подготовленными М. Тевелевым определениями восточных монет из собрания А.П. Волынского можно ознакомиться в майском 1741 г. Промемории из Академии наук [Материалы, 1885, с. 661, 681–684]. |
